Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

- Что?

Кристиан потерся носом о кромку моего уха.

- Картины – куда бы ты хотела повесить их? – он прикусил мочку моего уха, и я тут же почувствовала, как это отразилось внизу моего живота.

- На кухню, - прошептала я.

- Хммм. Хорошая идея, миссис Грей.

Я опустила взгляд на ценник. Пять тысяч евро!Твою мать!

- Они безумно дорогие! – ахнула я.

- И что? – спросил он и снова прошелся носом по моему уху. – Привыкай к этому, Ана, – он отпустил меня и направился к столу, где молодая девушка, одетая во все белое, смотрела на него ослепленным взглядом. Я хотела закатить глаза, но вернула свое внимание к картинам. Пять тысяч евро… Иисус.

***

Мы закончили обед и наслаждались кофе в отеле Saint Paul. Вид окружающей сельской местности был ошеломительным. Виноградники и ряды подсолнухов создавали некий беспорядок на протяжении всей равнины, с вкрапленными тут и там опрятными небольшими французскими деревенскими домиками. Это был солнечный, ясный, прекрасный день, и мы могли смотреть на море, томно переливающееся на горизонте. Кристиан прервал мою мечтательность.

- Ты спрашивала меня, почему я заплетаю твои волосы, - пробормотал он. Его тон встревожил меня. Он выглядел… виновато. Дерьмо.

- Да.

- Кажется, гребанная шлюха позволяла мне играть с ее волосами. Я не знаю, было ли это воспоминание или мечта.

Вау!

Он пристально посмотрел на меня, выражение его лица было нечитаемым. Мое сердце настойчиво пыталось вырваться из груди. Что я должна была ответить ему, когда он говорит такое?

- Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами, – мягко произнесла я, немного запинаясь, словно обращалась к ребенку. Он продолжал смотреть на меня, его глаза еще шире распахнулись от страха.

- Правда?

- Да, – это была правда. Я дотянулась и взяла его за руку. – Думаю, ты любил свою родную мать, Кристиан.

Его глаза стали еще шире, даже больше, чем когда- либо, и он не произнес ни единого слова в ответ.

Неужели я зашла слишком далеко?

Глава 4. (91)

Фифти, пожалуйста, cкажи что-нибудь,– умоляла я его взглядом, но он по-прежнему решительно молчал, глядя на меня своими бездонными изумрудными глазами, в то время как тишина увеличивала расстояние между нами. О чем ты думаешь, мой муж?Он выглядел так потеряно. Он посмотрел вниз, на мою ладонь в его руке, и нахмурился.

- Скажи что-нибудь, - прошептала я, потому что больше не могла молчать.

Он покачал головой и глубоко вздохнул.

- Пойдем, - ответил он и отпустил мою руку. Выражение его лица не изменилось. Неужели я перегнула палку? Я понятия не имела. Мое сердце сжалось, и теперь я совершенно не понимала, нужно ли что-то еще сказать или просто пойти. Я выбрала последнее и послушно последовала за ним из ресторана.

На красивой узкой улочке он вновь взял меня за руку.

- Куда бы ты хотела пойти? – спросил он.

Он заговорил!И он не был зол на меня – слава небесам! Я вздохнула с облегчением. В ответ на его вопрос я пожала плечами.

- Я просто рада тому, что ты все еще разговариваешь со мной.

- Ты знаешь, я не люблю говорить обо всем этом дерьме. Это прошло, закончилось, – ответил он тихо. Нет, Кристиан, это не…Эта мысль опечалила меня, и мне впервые стало вдруг любопытно, закончится ли это вообще когда-нибудь, но тут же осознала, что, вероятно, нет. Он всегда будет Fifty Shades… мой Fifty Shades.Но хотела ли я изменить его? Нет, не хотела – поскольку желала, чтобы он чувствовал себя любимым. Я взглянула на него - он был таким красивым, даже зачаровывающим, и он был моим. И это не было просто очарование его прекрасным точеным лицом, его телом, которое буквально завораживало меня – дело было в том, что скрывалось за всем этим совершенством, что привлекало меня, притягивало во всех смыслах… его красивая, хрупкая, ранимая душа. Он посмотрел на меня тем самым взглядом - немного забавным, немного осторожным и полностью сексуальным. Затем он подхватил меня под руку, и мы начали пробираться через туристов туда, где один из близнецов припарковал просторный Ауди. Я скользнула рукой в задний карман шорт Кристиана, благодарная за то, что он не злился на мое высказанное предположение… Но какой четырехлетний малыш не любит свою маму, какой бы плохой она ни была? Я тяжело вздохнула и прижалась к нему поближе. Я знала, что за нами следовала команда безопасности, и мне стало любопытно, ели ли они?

Кристиан остановился возле маленького ювелирного бутика, поглядывая то на витрину, то на меня. Он наклонился ко мне, взял мою свободную руку и пробежался пальцами по тускнеющей красной линии от наручников, осматривая ее.

- Она не болит, - быстро пробормотала я.

Он развернулся и освободил мою руку из его кармана. Взяв ее в свою ладонь, он бережно перевернул ее и стал рассматривать мое запястье. Красный след был скрыт под платиновыми часами Omega, которые он подарил мне на завтрак первым утром в Лондоне. Гравировка все еще приводила меня в обморочное состояние.

Анастейша,