Пятьдесят три письма моему любимому

Я хотела закончить то, что начала писать в солнечном уголке спальни Троя; те письма, что я писала ему, про него. Я не хотела, чтобы он заглядывал в мою жизнь сквозь крохотные окошки нашего времени вместе. И даже когда он ушел, он навсегда остался моим принцем, моей сказкой, тем «жили долго и счастливо», которого мне не досталось. Может, дописав это, я обрету покой. И я все писала на том серебристом ноутбуке, который он мне подарил.

Я вынула его из машины вместе с остальным багажом и зашла в коттедж. Кондиционер работал на полную мощность. Расстегнув сумку, я достала алую шаль, которую привез мне Трой. Она обняла меня, как самый ценный мой дар.

Я вышла к гамаку и задремала в нем под мягкий плеск волн. В этом крошечном месте огромного мира царила какая-то магия, исцелявшая меня. Может, это были воспоминания о нас с Троем, зерна счастья, рассеянные в здешнем воздухе.

Когда солнце начало садиться, я пошла в дом. Впервые за много месяцев я почувствовала, что проголодалась. Я начала готовить ужин до того, как позвонить Хафизу и детям.

И только повесив трубку, я заметила ее – фотографию на полке над камином.

Этого не может быть.

Я подошла и взяла рамку в руки.

Точно.

Я почувствовала, как во мне все затрепетало.

Я же риелтор. Так что я доберусь до сути.

Я включила компьютер и начала поиски.

Они не заняли много времени. Увидев имя на транзакции, я поняла, что разрываюсь между радостью и острым ощущением горя. Я снова взяла рамку с фото, но она выскользнула у меня из рук и стекло разбилась.

Черт. Я ее разбила.

Начав собирать осколки, я вдруг заметила что-то, торчащее из-под фотографии. Это был другой снимок, расплывшееся неясное старое фото. Сначала я не обратила на него внимания, но потом, приглядевшись, поняла – вот оно. Прямо передо мной. Я села, замерев в недоверии. Все это время, все это время эта крошечная штука могла изменить все.

Я чуть не начала всхлипывать от этой шутки мироздания, которую держала в руках, но печаль смело волной решимости. Я сделаю это. Это должно быть так. Потому что у меня есть доказательство, что так должно было быть с самого начала. И я засмеялась от неизбежности происходящего.

Трой Хитгейт, у тебя шансов не больше, чем у снежка в аду.

46. Грязная игра

7 августа 2001 года

Манхэттен – живой, дышащий организм, пульсирующий в своем особенном ритме. Его свет, движение, архитектура окружили меня, пока я шла к своей точке «Х», отмеченной на карте.

«Хитгейт Груп» располагалась в большом здании с вращающимися стеклянными дверями и потрясающе красивым лобби, отражающемся в отполированных полах.

Зайдя в туалет, я расправила плечи и взглянула на себя в зеркало. Может быть, стоило надеть что-то более строгое, но кожаная куртка от Кена и Джуди придавала моему виду лишней уверенности. И, как я надеялась, высокие кожаные сапоги скрывали мои подгибающиеся колени. Когда я красила губы, руки дрожали. «Смятые розы». Ярко-красные губы – слабое место моего мужчины, а мне нужны были все возможные преимущества для нашей встречи. Отступив на шаг, я сделала глубокий вдох. И направилась в офис Троя.

– У вас назначена встреча?

Девушки в приемной были потрясающими. Просто потрясающими. Так бы всех и уволила.

– Нет, но я приехала издалека. И я уверена, что он меня примет.

Они удержались, чтобы не рассмеяться мне в лицо. Это тоже было крайне профессионально.

– Он сейчас на встрече, и это может занять какое-то время. Вы уверены, что не хотите назначить вашу встречу на другой день?

– Я подожду. Столько, сколько потребуется. – Я присела на обтянутое кожей кресло, стараясь унять свое грохочущее сердце.

Приемная гудела, как пчелиный улей. Столько народу. Столько кабинетов. Постоянный звон телефонов, приглушенные разговоры, не очень приглушенные разговоры, бесконечный шелест бумаг, выползающих из принтера и ксерокса. Каждая проходящая минута действовала мне на нервы, и, наконец, они так напряглись, что я вскочила с кресла и направилась к кофемашине. И на полпути к ней увидела Троя сквозь стеклянную панель переговорной комнаты.

У него отросли волосы, словно ему было не до того, чтобы думать о такой ерунде, как стрижка. Линии челюсти подчеркивала сексуальная щетина, он рассеянно постукивал тонкой серебряной ручкой по массивному столу. Он выглядел, как плохой парень, который ведет себя прилично только до ближайшего перерыва, плохой парень, который ждет не дождется, чтобы сорвать с себя свой шикарный деловой костюм. И от этой мысли у меня буквально расплавились внутренности.

И я здесь, чтобы вернуть себе это сексуальное, страстное чудовище в мужском облике.

Уж и не знаю, смогу ли я это сделать.

Сможешь.

И сделаешь.

Пока я стояла там, пялясь на него, встреча подошла к концу. Двери открылись, я метнулась обратно к своему креслу и продолжила ждать. И ждать.

Комната опустела, но Трой оттуда не вышел. Одна из девушек зашла к нему.