Пятьдесят три письма моему любимому

Я повернула четки на запястье. Ждать, ждать, ждать.

– Он примет вас. – Она наконец вышла, оставив дверь открытой.

Четко ставя ноги одну за другой, я зашла в комнату.

Нас разделяла непреодолимая длина переговорного стола. Трой остался сидеть на дальнем его конце, сложив руки перед собой. Черт. Он всегда выглядел еще лучше, чем я его себе представляла.

– Чем могу служить? Шейда… Каземи. – Он прочел мое имя на листке, который оставила ему секретарша.

– Я бы хотела поговорить. – Внезапно я вспомнила о своих остриженных волосах, которые так медленно отрастали после химиотерапии.

– Говорите. – Он указал на стул возле двери, самый дальний от него.

– Я постою. – Мне нужны были хотя бы преимущества роста, даже если мои ноги, как зубочистки, подкашивались под его пронзительным взглядом.

– Как угодно.

– Ты не сказал мне, что купил коттедж.

– Я не в курсе, что обязан отчитываться в своих финансовых инвестициях.

– Я сняла его на эту неделю.

– Да, мой управляющий передал мне эту информацию.

– Эми? Эми – твой управляющий?

– Шейда. – Он нетерпеливо постучал ручкой. – Зачем ты пришла?

Сейчас или никогда, Шейда. Сейчас или никогда.

– Потому что я люблю тебя. Потому что скучаю по тебе. Потому что до тебя я была пуста и без тебя пуста тоже. Потому что единственное время, когда я чувствую, что живу, – это время, которое я с тобой. Я вырвала свои внутренности, я бросила на стол перед ним свою душу. Все что угодно, лишь бы пробиться к нему.

Ледяное молчание.

– Я припоминаю, что делал тебе предложение, – сказал он. – Но ты потом передумала.

– Трой, для меня всегда существовал только ты. Всегда.

– Правильно ли я понял, – он наклонился вперед, – ты считаешь, что можешь вот так зайти сюда со своими яркими губами, в этом секси-наряде, и думаешь, что я сразу упаду на тебя? Только потому что тебе сейчас скучно и одиноко? Потому что ты решила, что неплохо было бы развлечься со мной в очередной раз?

– Трой, не надо так. Теперь, когда мы достигли этого, когда все хорошо; когда мы наконец оба свободны и можем быть вместе.

– С чего ты взяла, что я еще свободен?

– Да мне плевать! – Меня саму потрясли мои слова. Но это правда – мне действительно было плевать. – Значит, освободись. Ты же мой, Трой. И я не отдам тебя без боя. Я поняла, что я важна; что мои желания тоже важны. И вот я здесь. Я знаю, что тебе было больно – я понимаю, что ты хочешь причинить боль и мне. И я прошу прощения, Трой. Прошу прощения за то, что убегала от тебя снова и снова. Но я же знаю. Я знаю каждую твою клетку, каждую частичку. Ты тоскуешь по мне так же, как и я по тебе.

Выражение его лица не изменилось. Оно оставалось таким же непробиваемым.

– Знаешь, что это? – Я положила на стол перед ним фотографию из коттеджа.

Он кинул на нее быстрый взгляд.

– Это моя старая фотография. Тут мы с Кэрол, моей соседкой, катаемся на роликах возле нашего дома, на берегу.

– Она была под фотографией твоих родителей. Той, из твоего лофта. Помнишь, которая стояла на полке в гостиной?

– И ты пришла, чтобы показать ее мне?

– Трой, погляди внимательно.

Он взглянул еще раз, но теперь замер.

– Это… Это ты там?

Бинго! В правом верхнем углу, позади парочки на роликах, на траве, с поджатыми к груди коленками, глядя им в спины. Мое лицо было не в фокусе, но все равно безошибочно различалось.

– Трой, это был ты. В тот день, когда я искала знак. Я видела тебя. Я так хотела быть той девушкой, которую ты держал за руку, я хотела, чтобы этой парой были мы. Мы с тобой, как две звезды, вращались по тем же орбитам, но наши пути всякий раз расходились на какую-то бесконечную малость. И мы не могли соединиться. Трой, не дай этому случиться снова.

Его магнетические синие глаза уставились на меня. Затем он с мрачной решимостью отодвинул фото.

– Шейда, я же сказал, что несвободен.

– Трой, поцелуй меня. – Я наклонилась вперед, опершись ладонями о стол. – Если в твоем сердце нет места для меня, я пойму. И тогда я уйду, и ты больше меня не увидишь.

Его лицо приблизилось ко мне, и мой пульс участился, но наши губы так и не встретились.

– Я не обязан ничего тебе доказывать, – проговорил он.

Я ощутила на щеке его горячее дыхание. Потом он встал и открыл дверь.

Мое сердце замерло.

Габриэлла. Элла.

Я так и знала.

Ах, судьба. В какие жестокие, грязные игры ты играешь.

Я прошла мимо Троя, пересекла порог и вернулась в свой мир с чувством сокрушительного поражения. Я проиграла самую важную битву в своей жизни.

Повторяй за мной.

Я не буду рыдать перед всеми этими людьми.

Не буду.

Не буду.

Рыдать.

Как ни странно, ноги продолжали нести меня. Они пронесли меня сквозь всю суету и вынесли из приемной. Мне хотелось только отыскать тихий уголок, где я могла бы распасться на куски.

– Погоди, – услыхала я голос Троя сквозь весь этот шум. – У тебя, кажется, осталось кое-что мое.