Пятерня Гвиру (СИ)

   Не было ни урагана, ни даже слабого ветерка. Ни грохота, ни криков.

   Нет, это явно не загробная жизнь: раны кровоточили, а ушибы и переломы жутко болели.

   Наконец, я открыл глаза: тот же берег, тучи рассеялись, волны успокоились, груды мертвых тварей лежали вокруг.

   Лишь теперь я заметил, что в воздухе рассеяна какая-то незримая, но все же странным образом ощущаемая рябь. Она пульсировала, переливалась, но только не визуально, а как-то по-другому. Я чувствовал это, я понимал это, но выразить словами не мог. Это она, Anima mundi, Душа мира.

   И Она смотрела в меня. Незлобно, а как-то игриво и с любопытством.

   Возникшая в мозге аналогия нарисовала знакомую картину: Лаэ играет с дружелюбным Vorl-ом на берегу. Вдруг пространство окрасилось в теплые цвета, и мне показалось, что так оно ответило моим мыслям.

   Я подумал о Природе, о том ужасе, что царил здесь еще недавно, и ощутил странный, но понятный образ испуганного зверя, что забился в глубокую нору.

   Я медленно сел: Лаэ, Кай, Хем и Белый стояли рядом.

   - Эй... - слабо улыбнулся я. - Как вы?

   Они смотрели на меня и молчали.

   Только тогда до меня дошло: я открыл Дверь, я Хранитель Ключей... я...убил...Гвиру.

   - Практически сразу наши мнения разделились, - заговорил Кайден. - Хем и Белый решили, что ты играешь в какую-то сложную игру, водишь нас за нос, прикидываешься дурачком. Мы же с Лаэ решили, что ты создал сам себе личину и сделал ее основной. Скажи, наконец, что...

   - Дай мне секунду, Кай...

   Волна отвращения, непонимания, смятения опустилась на меня. Пространство вокруг стало скручиваться и переплетаться болезненными, кислотными красками.

   Я создал себе ложную суть? Стер воспоминания об убийстве? Зачем, почему? Я не мог найти ответа, а где-то в сознании мучительно медленно формировался вопрос, который должен был возникнуть в самом начале:

   - Почему я жив?

   - Потому что ты наш брат!

   - Правду! - рыкнул я. - Нет... не может быть...

   Я оглядел их: торжество в глазах Кайдена, ленивая ухмылка у Хема, стыд и сжатые зубы Лаэ, бесстрастное лицо Белого.

   - Мы все... все, кого он воспитывал, все, в кого он верил, убили...

   - Сорг, старина, пойми одну простую вещь: ты это не ты. В том смысле, что ты создал личину, в рамках которой сейчас коришь себя! Вспомни, Гвиру был выживший из ума старик: "Оружие!", "Мы не готовы", "Подготовь еще десять поколений молодых", - Кайден поморщился, - черт, время уходит, нужно использовать шанс, пока мы не пошли на корм рыбам!

   - Но почему я создал личину? Почему вы не сказали мне?

   - Признаться, все было не так складно, как ты полагаешь, - сказал Кай. - Мы не были уверены в том, что ты поддержишь наш план. И... собирались сделать все без тебя. А потом... нет, убивать тебя мы не хотели, - он оглянулся на остальных, - ведь так? Заполучив Ключи, отперев Дверь, мы хотели предложить тебе идти с нами, ну или...идти своей дорогой.

   Я был словно одурманен: мысли стали ватные, неуклюжие, они не хотели рождаться, формироваться, желали, чтобы я оставил их в покое.

   Кайден продолжал свой монолог.

   - И вот, когда мы собирались, ну, ты понимаешь, забрать Ключи - ты сделал все сам. Мы были сбиты с толку, и это мягко говоря. Наутро после убийства ты должен был исчезнуть куда подальше. Но ты остался и превратился в... то, что тебе нужно поскорее отбросить: наивного, горячего, преданного...слюнтяя. Пропал взгляд убийцы, пропал холод, пропал...Соргар!

   - Тогда мы решили подождать и понять, что ты задумал, - вступил в разговор Хеммет, - действительно ли ты стал личиной, или все-таки играешь на уровень выше: проверяешь нас, следишь за реакцией, или черт знает, что еще ты там задумал. Наиболее приемлемым объяснением твоей личины было предположение об обходе ловушки Гвиру.

   - Если я в собственных глазах буду тем, кто не убивал Гвиру... Если я буду искренне верить в то, что ищу убийцу, то ловушка не сработает, - тихо продолжил я за него.

   - Вспоминаешь? Это хорошо, братец, - сказал Кай. - Теперь скажи, что ты не желаешь забирать все лавры себе, - в его улыбке мелькнула сталь. - Ты поделишься со своими братьями, ведь так?

   Я встал. Очистил свой разум - пространство вокруг обесцветилось.

   Я убийца своего учителя, человека, доверившегося мне. Я предал его. Усилием воли я принял этот факт. Никаких сожалений, никакой морали. Я - это не жалкая личина, которой несколько дней. Она лишь инструмент настоящего меня. Кожей я ощутил холод: пространство вокруг отвечало мне, было покорно мне, Ключи давали власть над ним. Отныне есть лишь достижение единственной цели: истинного, абсолютного бессмертия.

   Я сделал выбор, отныне нет никаких оттенков, есть лишь белое - моя воля, и черное - преграды перед ней. Пространство предстало в виде шахматной доски. Так проще и понятнее. Нет ничего кроме черного и белого.

   Я сделал выдох и... Но ведь что-то, черт побери, было не так!

   Я ведь не желал этого оружия... по-настоящему, всеми закоулками души я его не желал. Да, оно давало гипотетическое всемогущество, но я его не хотел настолько! Оно не являлось моей страстью, моей жизнью. Зачем мне всемогущество, если я его не хочу!