Пятеро

По чёрному небосводу мимо торжественного звёздного серебра медленно неслись пять крупных блистающих болидов каждый размером с добрую горошину. Пятеро летели с одинаковой скоростью, в одном направлении, очевидно будучи осколками какого-то крупного небесного тела, которое ранее составляли. Окантованные ореолом сияния космические пилигримы неслышно совершали свой долгий путь чуть ниже небесного зенита. Высветленная вышина задрожав как будто замерла, как замерли наши сердца, а в черноту, упавшую на землю, продолжали нестись крики восторга, ошеломления и покорения красоте небывалой иллюминации.

Центурионы вселенной мчались среди августовских звёзд как языческая конница, окружённая огнями света, где всё переливалось вспышками ультрамарина, тусклой желтизны и алых протуберанцев. И мы кричали, подгоняя галактических коней, пока те рассыпали свет, оставляли позади себя жгучие хвосты.

Длилась фантасмагорическое зрелище уже секунд десять и всё не прекращалась. Видимо траектория полёта болидов, вошедших в атмосферу планеты, шла по плавной касательной, от чего небывалое зрелище всё продолжалось и продолжалось. Яркие вспышки, взрывы наполняли небо. Наши голоса уже были безнадёжно сорваны.

Такого отчётливого и сознательного выбора желания, загаданного на падающую звезду, я ещё никогда не делал. Честно говоря, мне никогда не удавалось успеть прошептать заветные слова за те доли секунды, пока чиркает в вышине одинокая скудная молния. А вот сейчас каждый из нас что-то выбирал.

И вот уже видно, что первый сияющий болид, летящий в авангарде пятёрки, начинает бледнеть и сходит на нет. Вслед за ним растаяли в небе и остальные, так быстро, что мы не успели этого заметить. Были косматые звёзды, момент, а вот уже их нет.

Первые секунды приходим в себя, не отрываемся от звездного неба. Боимся хотя бы на миг отвести взгляд. Но больше болидов нет. Я тянусь за сигаретами, руки трясутся. У Ромки подозрительно блестят глаза. Говорить хочется много торжественно и сильно, но слова не подбираются. На душе скопилось столько всего, что хочется от всего сердца безадресно выругаться матом, иначе весь восторг и вскипевшую радость некуда деть. Мы спрыгиваем со ступенек в траву. И дальше уже крики, только теперь победные. Спонтанные объятия, прыжки и снова крики в благодарность черноте космоса и судьбе, подарившей такую редчайшую возможность быть свидетелями.

«А я загадал!»

«И я загадала!»

«И я загадал!»

«И я тоже!»

«И я!»

Прямо на прохладной земле посреди травы расстилаем одеяло, беспрерывно курим и обсуждаем хриплыми голосами чудесное происшествие. Все как один смотрим с затаённой надеждой в вышину, где снова точно также как и пятнадцать минут назад спокойно горят и перемигиваются звёзды.

«Эх, камера, камера… кто бы знал, что не надо было тратить драгоценную энергию аккумуляторов на всё остальное…»

Но кажется, что если бы камера работала, если бы удалось произвести съёмку, то редкое видение было не таким контрастным и по особому уникальным. Никакого сожаления о том, что не удалось запечатлеть событие, не остаётся. Мы это видели!

«А может быть это были совсем и не болиды…»

«Конечно! Черт знает что там было…»

А я, разглядывая большую медведицу, думаю о том, что желания, загаданные в эту необыкновенную ночь, обязательно должны сбыться, потому что посыл, заключённый в обряде загадывания желания получил мощнейший стимул всепоглощающей эйфории, он ушёл глубоко в бессознательное и останётся там до конца дней.

Утром, когда мы шагаем по нагретой солнцем обочине дороги в сторону города, я задумчиво обещаю друзьям, что обязательно зафиксирую наш случай в каком-нибудь эссе, очерке, рассказе, что бы это ни было.

В следующие дни в городе мы захлёбываясь эмоциями пересказываем увиденное друзьям, родственникам, близким, отчаянно пытаемся не упустить даже малейшую подробность. Мы — очевидцы. Мы никогда не забудем пять болидов, рвавших ткань небосвода, никогда не забудем этой чарующей красоты.

Я всегда знал, что когда-нибудь я всё-таки сломаю себе ногу или руку, получу перелом переносицы или упаду в грязь только потому что хожу с задранной в небо головой, рассматриваю звезды, а пять пилигримов только усугубили мою будущую участь.

Желание обязательно должно сбыться.

Оно обязательно сбудется!