Пятеро из Рубежного легиона. Том 2

Видать, представитель городского самоуправления любил поговорить, но, поди, не с кем было. С кем было — уже обо всем переговорил.

А тут свободные уши — да еще и несколько пар. И он снова уплыл в рассуждения и повествования.

Вспомнил избранного: ведь малец действительно шум поднимал, когда к Мечу кто-то приближался, выходит, он точно тот самый. Правда, отцам города и не хотелось этого проверять. Городским старшинам и так прекрасно живется. Своя рубашка, как говорится, ближе к телу. А «рубашка» эта у них вполне удобная. Так зачем им какой-то избранный?

Избавиться от него заранее — вот и вся задача. В легенды пусть простой народ верит, головы себе забивает, надеется на что-то. И про Меч — тоже.

Сложившаяся «доктрина» — рабочая, удобная, действенная.

Пусть справы — злые и голодные, зато их — отцов города — слушают и почитают. Терпят все, что власти не удумают. И с нищенской уравниловкой смирились.

А если их кормить до отвала — кто же тогда работать станет? А там, не ровен час, и вольности разные в головах разгуляются — и не будет тогда никакого порядка в Благограде…

— А ваших спутников мы скоро разыщем и красочную групповую казнь учиним, — усмехнулся Справодел.

— А может, они давно уже тю-тю! — гоготнул Безымянный. — На другую сторону планеты подались и скоро сюда войска злодейские приведут.

— Не смешите! — отмахнулся седобородый. — Возможно, это тоже сказочка от предков. Страшилки горожанам рассказываем, чтобы их в узде держать. Пусть боятся неизвестного сопредельного врага — лишним не будет. А есть ли какое-то там «зло» или нет — никто не знает. Туда же не пройти: с одной стороны — Красные горы неприступные, с другой — река непреодолимая, с третьей — топи болотные непролазные, с четвертой — пропасти отвесные. Из наших — никто дальше рубежей этих ни ногой, и оттуда никого не видывали.

И тут его лицо пришло в странное движение: щеки то надувались, то втягивались, подбородок заходил ходуном, будто отбивал чечётку, нос тоже пустился в непонятный бестолковый танец. Продолжалось это секунды. Наконец-то физиономия его пришла в норму, и он радостно сообщил:

— Идея возникла! Надо вас вроде бы как повесить — за удушение избранного, но ведь это быстро и скучно. Мы вас четвертуем! Вот зрелище-то будет!

Он крякнул от предвкушаемого наслаждения и довольный собой покинул арестантов.

Как только проскрипел задвигаемый запор, земляне молча кинулись к спасительному лазу и принялись копать втрое быстрее…

* * *

Тем временем Дангомила нетерпеливо покрикивала на нерасторопного Брянгомира, а он приборами-«прибамбасами» тыкал в Меч Правосудия, и погрузившись в свои мысли, непроизвольно причмокивал и цокал языком.

— Безусловно, это артефакт! — наконец-то выдал он долгожданное.

— Я же говорил! — вскрикнул Мизинец, оскорбленный недоверием.

— А ты с порталом разобрался? — сердито бросила ему Бледная фея.

Парень уныло покачал головой и молча уставился на клешню, затем прикрыл глаза и замер.

Рядом беспокойно сновал какой-то тип и беспрерывно приговаривал:

— Нужно скорее! Сюда они в первую очередь направятся. Нужно скорее! Как же я с вами просчитался! Не стоило мне этого делать! Нужно скорее!

Тип, судя по всему, был из местных. Но местных — непростых.

Он — то устремлялся к Мечу, где находились злая девица и простодушный желтокомбинезоник, то к месту появления «путевого окна» — к жалкому на вид парню со смешной конечностью вместо левой руки и шестерым молчунам в черных плащах.

Не прекращая нервно озираться и прислушиваться, он таскал с собой холщевый увесистый мешок. Иногда перекладывал его из одной руки в другую, иногда обнимал его обеими руками, бережно прижимая к себе будто младенца. Порой, уставая от тяжести, просто волочил мешок по земле.

Дангомиле надоело его мельтешение перед глазами, и она притормозила неугомонного типа:

— Как там тебя звать? Справохват? Хорошо, что вы не перенесли железяку в свой мерзкий городишко.

— Место для достояния определили наши предки, — отозвался он охотно и торопливо, пытаясь отвлечь себя разговором от волнения. — То, что передано нам и завещано прародителями — свято, непоколебимо и не сдвигаемо! — добавил он по привычке пафосно, а затем, чертыхнувшись, пояснил по-простому: — Лежал Меч здесь, и пусть себе лежит. Зачем его трогать? Он, возможно, опасен для простых справов. Но вот избранный… Если бы хоть один из них дожил до нужной точки взросления, то в нашем городе все бы изменилось и наладилось. Горожане на это надеялись, по крайней мере. А теперь… Когда еще новый избранный появится? Ох, беда, беда… Погрязнет Благоград в трясине мрака окончательно…

— Что ты затянул жалобную песню? — усмехнулась ведьма. — Знал же заранее, что младенца прибьют. Мог бы и помешать. А ведь деру дал! Может, и нам бы тогда ничего не угрожало.

— Куда уж мне, я — лицо незначительное, — оправдываясь, буркнул Справохват. — Такому злу противостоять невозможно.

Брянг, разобравшись с артефактом, переместился к месту, где открывается «путевое окно» — развернул свои приборы. И через несколько минут радостно заявил: