Пятеро из Рубежного легиона

Да вот еще был один неприятнейший нюанс, фразочка про сброшенные трусы, оброненная той роковой девицей, неистребимо выскакивала время от времени из глубины извилин. И она постепенно и невыносимо противно сжималась, пока не осталась самая обидная ее часть, бьющаяся звонким эхом в необъятном пространстве разума: «Трус… трус… трус…»

Самонадеянно он решил, что Рубежный Легион избавит его и от этого незаслуженного проклятия. Вот так он и отправился в неизведанные космические глубины, окунулся в заоблачные дали и погрузился с головой в мир непредвиденных реалий и весьма удручающих зловоний…

Перед заброской на Омеги будущих легионеров подвергали всестороннему экспресс-тестированию, чтобы выявить их способности и склонности к какой-либо необходимой для Легиона специальности. По результатам тестов бойцов распределяли на скоростное обучение в школы соответствующего профиля.

Наш герой попал в учебный центр общей подготовки для новобранцев, потому что никогда ранее не держал в руках оружия. Впрочем, это объяснение он придумал сам, поскольку принимать тот факт, что тестирование не выявило в нем ничего полезного для Легиона, он не желал и считал эту проверку — фикцией, формальной процедурой для отчетности.

У него же были невероятные способности!

И он не упустил возможности применить их себе во благо, как только подвернулся подходящий случай.

Однажды, ползая по полигону и роя носом землю, он уже подумывал о том, что погорячился и избрал слишком неподходящую дорожку к своей заветной цели. Тут-то и пришел ему на выручку его нос — парень унюхал среди колючей полевой травы редкое растение. Оно было малоизвестным, но весьма эффективным слабительным. Сразу же в его огромном мозгу родился коварный план, как ему избавить себя от тягостной учебной муштры и невыносимых тренировок. Он осознал, что уже пришла пора научиться хоть как-то влиять на свою участь и для этого не брезговать никакими средствами.

Украдкой проскользнув на кухню, он подсыпал свое снадобье в булькающее варево в одной из пузатых кастрюль на плите. И позже на раздаче, получая свою порцию, он демонстративно пошмыгал носом и звонким голосом прокричал:

— Беда! Диверсия!

И тут же выбил дымящиеся тарелки из рук стоящих рядом новобранцев. Его, конечно, махом скрутили, от души потчуя тумаками. Всякое бывает. Видать, ополоумел боец.

В Легионе такое не редкость.

На его счастье, вскоре в столовой появился один из командиров, чтобы пресечь беспорядки. Задержанный гордо ему и пояснил, что учуял опасный ингредиент, благодаря своему невероятному обонянию.

Ему вняли.

Провели эксперимент, накормив повара свежеприготовленной едой. Под пристальными взглядами кашевар уплетал за обе щеки и первое, и второе, всем своим видом показывая, что делает это охотно и ничуть не сомневается в своих кулинарных умениях. Но дойдя до компота, он ойкнул, удивленно издал несколько других неприличных звуков, прогремевших пулеметной очередью, и, придерживая рукой штаны аккурат меж ягодиц, стремглав вылетел пулей вон.

Наш герой благодаря своей «бдительности» снискал расположение начальства и уже к вечеру был назначен на должность повара. Так он и отстранился от серых нудных будней новобранцев, правда, на стрельбище появлялся всегда в срок, полагая, что уметь хорошо стрелять — это самая важная наука для легионера.

Там он и нанюхался пороха. Пока только в прямом смысле.

И его запах показался вполне терпимым.

* * *

Омега-13 не впечатлила его ни своим нещадно жарящим солнцем, ни отсутствием каких-либо разумных существ, ни особенностями местного ландшафта. Правда, какие-то довольно пахучие растения непривычно раздражали его обоняние, но давать им статус чего-то уж такого необычного, он не собирался.

Необычным мог быть только он, и он всеми силами каждую минуту пытался подчеркнуть свою непохожесть на других легионеров. Да вот только никак это у него не получалось, потому что основной контингент Южного рубежного поста, куда он попал, состоял из опытных наемников, а они лишь посмеивались над небольшой группой новобранцев, принуждая их выполнять самую грязную работу.

Отчасти это, вероятно, помогло Мизинцу сохранить свою жизнь.

Когда появилась жуткая молочная стена, он не скучал в карауле, а ковырялся на территории поста, выкапывая и обустраивая запасную позицию для пулеметного расчета. Вяло орудуя лопатой и предаваясь своим хмурым размышлениям, он даже не сразу сообразил, что происходит.

Но как только все огневые средства Южного поста начали стрелять, он рухнул на дно окопа и лишь, когда все стихло, осторожно высунул свой нос наружу — картина, открывшаяся перед ним, вселила в его сознание неукротимый ужас. На невероятной возвышающейся перед постом белоснежной стене вырастали и с резкими хлопками лопались огромные пузыри, и тут же кто-то из легионеров подлетал в воздух, будто отпружинивший от земли мячик, и уносился туда — в темные дыры враждебной субстанции.