Пятеро из Рубежного легиона

Никакими супер-пупер бластерами корпорация легионеров не снабжала — обычное земное оружие. А на Омегу-13 и вообще завезли всего по минимуму, используя столь расхожее и столь любимое в официальных кругах понятие — «оптимизация». Явных же угроз на планете не нашли, а на других, не всех, разумеется, Омегах, но на большинстве из них — ну просто катастрофическая нехватка того, что стреляет и взрывается.

Так что даже при наличии вездехода — грузить на него из арсенала особо было бы и нечего. Все, что имелось на Южном рубежном посту крупнокалиберного и группового — выпустили в молочную стену, а она проглотила, даже не поморщившись.

Автоматы, снайперская винтовка, да вот еще пулемет (о холодном оружии и упоминать не стоит, без него — никуда) — это все, с чем может воевать Боевой кулак.

«Гранатомет бы сейчас нормальный, на худой конец — подствольник, да хоть пару ручных гранат», — удрученно вздохнул Субботин, он приподнял голову и взглянул на легионеров поочередно. Опытный глаз заметил каждого, да и недалеко они растопырились — пальцы замерли, за исключением Мизинца, которого все еще подергивало мелкой дрожью так, что тряслись длинные тощие ветки, которые он сдуру прицепил к шлему.

Замерла и природа — ни дуновения ветра, ни хруста, никаких слышимых признаков лесной жизни.

Но тишина, как робкая девственница, быстро пугается своего совершенства и одиночества и уступает конформистским комплексам, считая себя пустотой. Не успеешь и глазом моргнуть, как она поддается тлетворному влиянию назойливого шума и нахрапистых звуков, превращаясь в падшую женщину, впускающую в себя всё и всех.

А вот и хруст ветки под чьей-то ногой. Неподалеку, прямо перед пулеметным расчетом, из-за дерева медленно высунулась темная вихрастая голова. Чуть погодя странное человекообразное существо показалось полностью. Впрочем, свою странность оно быстро утратило, когда легионеры рассмотрели узкие куски звериных шкур на его плечах и на поясе и рукотворный орнамент на всех открытых участках довольно крупного тела.

Стало быть, существо разумно. Стало быть, его действия можно просчитать и при необходимости это существо убить.

Глава 3 Славный народ — чучканы?

Проделав несколько осторожных шагов вперед, абориген, присев на корточки, тут же принялся вертеться юлой, подпрыгивая, словно мяч, и двигая подбородком вперед-назад, будто елозил им по поверхности стола. Спустя несколько секунд из-за деревьев выскользнули еще два точно таких разрисованных типа и присоединились к первому. Вертятся, а глаза — испуганные. Страх ведь — он у всех на первом месте.

Легионеры насторожено наблюдали.

Но как только туземцы добавили к своей занимательной пляске еще и нечленораздельные, и совсем не мелодичные покрикивания, сопровождаемые как будто сухими плевками, напряжение спало — даже Субботин пару раз сглотнул усмешку.

— Командир, валить этих неандертальцев? — громко прошипел Безымянный, выразительно чиркнув себе ладонью по горлу. — Они меня бесят!

— Ждать! — отозвался капитан и тихо добавил: — Видишь, они веселые какие.

Вопросы в его голове толкались, наскакивали один на другой. Откуда взялись эти клоуны? Почему их не засекла орбитальная разведка? Получится ли разойтись с ними без конфликта? А вдруг они знают какой-нибудь короткий путь к Северному посту? Но если этих чудиков много, то почему вышли только трое? Где другие? Может, не стоит терять на них время, просто их распугать и двигать скорее к своим?

Возникшая ситуация могла привести к любому развитию событий, даже самому невообразимому, но то, что произошло дальше — никто уж точно не ожидал. Тем более от него.

Мизинец внезапно поднялся во весь рост и, давясь эмоциями, с пунцовой восторженной физиономией воскликнул:

— Я знаю! Это танец приветствия! Я читал о таком!

Безымянный махом кинулся к нему, схватил его за ногу, рывком сдернул обратно в овраг и несколько раз ткнул лицом в землю, приговаривая: «Ушлепок! Он еще и читать умеет. Ну, тогда, конечно. Тогда мы всех победим».

С противоположной стороны поляны на развернувшееся действо с интересом поглядывал и посмеивался Средний палец, лишь Указательного не было ни видно и ни слышно.

— Да погоди ты! — надрывался парень, выворачиваясь из цепких рук, и все-таки умудрился выскользнуть, снова вскочил, выпрыгнул из оврага и, стараясь не делать резких движений, приблизился к плясунам. Остановившись напротив, он неожиданно присел и принялся повторять их движения.

Легионеры снова напряглись.

Поскакав друг перед другом еще какое-то время, танцоры остановились и устало плюхнулись задами на землю. Тоже самое проделал и новобранец. Абориген, который появился первым, ловко работая ягодицами, быстро придвинулся к парню и, вглядываясь ему в глаза, что-то произнес по-тарабарски. Затем, выждав немного, снова повторил свою белиберду, разбавляя ее выразительными жестами.

— Я ведь говорил! — Мизинец с довольным видом обернулся к легионерам. — Они выказывают свое дружелюбие!