Пятеро ребят и одна собака

Джанджи искал своего друга повсюду. Как только ни звал он его, какие клички и имена ни придумывал, как ни свистел, - всё было бесполезно.

Малыш не на шутку испугался. Испугались и остальные ребята.

Все вместе они устремились на поиски собаки. Дети осмотрели на пляже каждый уголок. Они перевёртывали сохнувшие лодки, заглядывали за каменные глыбы, но Тома нигде не было.

Джанджи заплакал так, что казалось, душа рвётся у него на куски и выходит наружу вместе со слезами.

- Том! Том! - шептал он чуть слышно и чертил пальцем на песке какие-то замысловатые фигурки, которые ровно ничего не означали.

- Мы во что бы то ни стало должны найти Тома, - заявил Антонио.

Дети смотрели на Джанджи, не решаясь к нему подойти.

- Вставай! - сказала, наконец, Розалия и взяла за руку малыша. - Пойдём к Тури!

Джанджи послушался. Одно имя «Тури» вселило в него надежду. Только благодаря ему снова мог появиться Том в чёрной мохнатой шубке, с холодным носом и дрожащим хвостиком.

Дети пересекли площадь, поднялись в гору и направились к запылённой изгороди, окружавшей садик Тури.

Тури сидел у порога своей лачуги, что-то мастерил из соломы и насвистывал.

Если бы молодой человек умел записывать музыку, красивый мотив, который он насвистывал, мог бы сохраниться надолго, но он не знал, как это делается, а потому, когда работа подошла к концу, звуки растворились в воздухе и исчезли.

Ещё издали увидев ребятишек, Тури понял: случилось что-то неладное.

- Тури! - окликнул юношу Антонио, подходя к самому дому. Мальчуган держал руки в карманах и лишь головой кивнул на Джанджи, который шёл позади всех, словно прячась за спины товарищей. Всегда бывает немного стыдно своего горя и не хочется его показывать, особенно перед теми, кого очень любишь.

- Джанджи! - подозвал малыша Тури, поднял его и усадил к себе на колени.

Ребёнок опустил голову.

- Том исчез!

- Том потерялся!

- Пропал Том! Его никак не найти!

- Куда же он подевался? - кричали дети наперебой. Они не могли молча переносить постигшее их горе.

- Том исчез? Как это произошло? - спросил Тури.

Ему рассказали. Вернее, рассказал Антонио, в то время как остальные старательно следили за тем, чтобы он чего-нибудь не упустил.

- Ну ладно, мы достанем другую собаку, - сказал Тури, внимательно выслушав рассказ Антонио.

У Джанджи дрожь прошла по всему телу. Тури почувствовал это. Малыш, конечно, прав. Том есть Том, и никакая другая собака не может его заменить.

- Ну, хорошо, тогда мы найдём Тома, - поправился Тури - Не волнуйтесь, ребята, и ты, Джанджи, успокойся. А кто был на пляже?

- Раффаэле, Чиччо, Нино, - ответил Антонио.

- И Мантеллина, - выпалил Карчофо.

- Как ты сказал? Мантеллина?[1] - удивился Тури.

- Да, Мантеллина; его так зовут.

- Аугусто ди Калашибетта, - уточнил Антонио.

Аугусто ди Калашибетта звали Мантеллиной, потому что у него не было никакой одежды, кроме старого серовато-зелёного плаща - мантелло, сохранившегося, по-видимому, с тех пор, когда отец его служил солдатом.

Родители Мантеллины, люди очень бедные, недавно приехали в эти места оттуда, где жилось ещё хуже.

Аугусто ди Калашибетта, по прозвищу Мантеллина, бледный худощавый мальчуган с впалыми щеками и глубокими злыми глазами, всегда ходил невероятно грязный и оборванный.

- Мантеллина плохой мальчишка, - заявил Карчофо, - Это он, должно быть, украл собаку.

- А ты разве хороший?! - воскликнул Тури. - Если дразнишь его Мантеллиной, - может быть, он украл Тома вам назло.

- Но все его так зовут, - ответил Джузеппанджело Барони. - Меня же вот зовут Карчофо.

- Да, но ведь его прозвище обидное: у мальчика действительно нет больше ничего - ни штанов, ни майки.

Карчофо молчал, а Тури подумал: «Хоть бы не искалечили бедную собаку!»

- Мы найдём Тома, вот увидите! - решительно произнёс молодой человек. - Будьте спокойны!

У Джанджи снова появилась надежда. Тури наверняка найдёт Тома. Тури всегда помогал мальчику, когда на душе у него было тяжело, и Джанджи верил своему взрослому другу.

- У Антонио есть аккордеон, - прошептал малыш, заранее предвкушая, какую огромную радость он доставит Тури.

Юноша действительно обрадовался. Он взглянул на Антонио, а тот покраснел, словно захваченный на месте преступления.

- Нельзя сказать, что аккордеон у меня уже есть, но он будет, - многозначительно произнёс Антонио, и больше из него невозможно было вытянуть ни слова.

В эту ночь Джанджи приснился Том, прикованный толстой железной цепью. Он жалобно выл и не мог ни сидеть, ни лежать, а всё смотрел на мальчика умоляющими глазами. Потом пришёл Тури с огромными клещами в руках и разбил цепь. Джанджи почувствовал, как тёплая мохнатая шубка прильнула к его телу, а холодный нос прикоснулся к щеке.

Но когда ребёнок проснулся, Тома не было, а Тури уже ушёл на работу. Джанджи почувствовал себя очень одиноким и заплакал. Крупные горькие слёзы так и капали на хлеб с чесноком и оливковым маслом, который Тури оставил ему на завтрак.

Глава 5. Орест и аккордеон

Как удавалось Антонио порой без ведома отца исчезать из дому и появляться в пекарне горбуна Ореста, по сей день остаётся тайной.