Пятеро смелых

– Ровно через сутки. Завтра еще понаблюдаем за ними, решим, как станем действовать. А сейчас всем отдыхать.

Небольшой катер неторопливо прошел километров десять на запад вдоль города, залитого огнями. Вечер был теплым, море спокойным, и это добавляло магии в происходящее. Лариса зачарованно смотрела на набережную, проплывающую по правому борту, и улыбалась.

За кормой мерно рокотал подвесной мотор. Хозяин посудины сидел за штурвалом справа от входа в крохотную носовую каюту и не обращал внимания на пассажиров.

Анатолий с Ларисой расположились на жестком диванчике, установленном поперек судна. Они потягивали шампанское прямо из горлышка бутылки и закусывали кусочками ананаса.

Сложно сказать, чем промышлял владелец данного судна. На так называемой палубе валялись резиновые сланцы, каталась губная помада, забытая какой-то женщиной. В то же время судно заметно попахивало рыбой, а вдоль левого борта лежали весла и рыболовные снасти.

– Смотри, как здорово подсвечена центральная мечеть! – прошептала женщина.

– Да, действительно. – Молодой человек повернул голову в сторону берега. – Я много раз проезжал мимо нее днем, а ночью вижу в первый раз.

– А это что за здание с куполом?

– Понятия не имею. – Кубанин вздохнул. – У нас совсем нет выходных, и мы так редко бываем в центре города, что ничего о нем не знаем.

– Это верно, – согласилась Лариса.

– Ничего. Мы с Андреем недавно обсуждали эту проблему и пришли к выводу, что нужно понемногу привлекать к основной работе в кафе Фази и Юлдаша.

– Наших узбеков?

– Да. Они смышленые ребята и вполне справятся с обязанностями официанта или бармена. Тогда кто-то из нас сможет отлучаться на выходные и даже на несколько дней уезжать в Россию.

– Это было бы здорово! – воскликнула женщина, прижалась к Толиному плечу и мечтательно сказала: – Тогда мы могли бы поехать туда вместе. Я познакомила бы тебя с мамой, папой и дочкой. Ты представил бы меня своим родителям.

Шампанское было выпито, ананас доеден. Прогулка подходила к концу. Катер подошел к бухте, сбавил скорость и вскоре прикоснулся бортом к стенке родного причала.

Парочка перекинулась с пожилым владельцем судна несколькими фразами на английском, попрощалась с ним и направилась к ближайшей улице ловить такси.

Весь следующий день боевики сирийской группы опять следили за русскими, но ничего нового в их распорядке и поведении не обнаружили. Те же поездки за продуктами на рынок, приборка перед открытием кафе, обслуживание клиентов, заполнение отчетной документации.

Ближе к вечеру к Исмаилу, наблюдавшему за кафе, подъехал Алим Кадир.

– Что у тебя нового? – поинтересовался он.

– Ничего. Если ты попросишь рассказать о том, чем сегодня занимались русские, то я слово в слово повторю то, что говорил вчера.

– Ясно. В таком случае нет смысла оттягивать операцию по захвату. Во сколько они заканчивают?

– В районе десяти вечера. Потом минут пятнадцать у них уходит на приборку.

– Вчера от кафе трое русских уехали на машине, верно?

– Да. Двое мужчин и одна женщина. Еще парочка отправилась пешком на набережную.

– Если сегодня повторится этот же вариант, то поступим следующим образом…

Ровно в десять вечера пятеро боевиков расположились на полпути от кафе до съемного жилья русских. Они ожидали появления знакомого автомобиля. Алим Кадир сидел в микроавтобусе за углом. Два человека следили за влюбленной парочкой, которая отправилась гулять по набережной Антальи, залитой желтым электрическим светом.

Улочку, по которой должны были проехать русские, днем плотно заполняли машины. Порой на ней выстраивалась длинная вереница автомобилей, медленно ползущих в западном направлении, к ближайшей развязке.

После девяти вечера картина кардинально менялась. Улочка пустела настолько, что за четверть часа по ней не проезжала и пара машин. Пешеходов тоже было мало. Почти все жители и гости приморского города предпочитали гулять по центральным и хорошо освещенным проспектам.

Основная группа нашла неплохую позицию. Четверо прятались в темной подворотне старого дома, один дежурил у границы тротуара и проезжей части.

Двадцать минут одиннадцатого темный асфальт с восточной стороны осветили фары.

– Внимание! – сказал Исмаил Хакану Кашу.

Тот был одет в грязную рваную куртку и сидел у бордюрного камня на краю тротуара. От яркого света фар его надежно укрывал рекламный щит, стоявший перпендикулярно проезжей части.

После команды старшего он приподнялся и приготовился к исполнению опасного трюка. Важно было угадать момент и выскочить на дорогу неожиданно, чтобы водитель не успел затормозить и избежать тем самым наезда на человека.

Машина медленно приближалась к месту засады.

Когда фары перестали слепить их, сирийцы внезапно поняли, что напрягаться рано. У русских был светлый автомобиль, а сейчас по улице неспешно двигался темный.

– Отбой! – скомандовал Исмаил. – Ждем дальше.

Стрелки наручных часов показывали половину одиннадцатого, когда асфальт и фасады домов вновь осветились. По улочке ехала очередная машина.

Андир Исмаил высунулся из подворотни, впился в нее взглядом и прошептал: