Пятеро в звездолете

И вот они сели. Отвязали ремни, натянули комбинезоны и, как всегда, цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре оборота ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно четким голосом:

«Выход строжайше запрещен!»

Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть ключ и толкнуть дверь. Но он застыл.

– Что ж это такое? – спросила Леночка. – Как это понять?

– Надо улетать, пока не поздно! – крикнул Алька. – Нам грозит опасность.

– А если автомат ошибся? – спросил Колесников. – Я уверен, что он ошибся. Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это иногда случается…

– Но не в таком звездолете, как наш, – сказал Толя. – Он – последнее техническое слово Земли.

– Нельзя, – поддержала его Леночка, – ни в коем случае нельзя выходить!

– Можно! – настаивал Колесников. – На этот раз наш звездолет оказался не идеальным и в электронно-вычислительном устройстве, контролирующем выход экипажа из корабля, оказалась неисправность.

– А если он исправен? – не согласился Алька. – Что тогда с нами будет?

– Все будет хорошо. Вот увидите, – сказал Колесников, повернул ключ еще на один оборот и толкнул дверь.

Дверь не открывалась. Она решительно не хотела выпускать ребят наружу.

Тогда Колесников стремительно взбежал наверх, больно задевая своими острыми локтями ребят, гуськом стоявших на трапе, дернул в рубке голубой рубильничек – выключил энергосистему корабля – и так же стремительно скатился вниз.

Ребята и опомниться не успели, как он сильно толкнул дверь, вышел наружу, и грянувшая с космодрома музыка оглушила ребят.

– Как встречают, а вы… – Колесников полоснул глазами по лицам ребят и поднял в приветствии руку.

И все, кто пришел встретить их – а пришла, наверно, добрая тысяча человек! – подняли вверх руки. Лица их засверкали улыбками, и они громко и очень стройно запели. Но самое удивительное было не это. В небе над ними неподвижно висели сотни бескрылых летательных машин, похожих на вертолеты, и с них тоже оглушительно гремела музыка.

Пятеро маленьких землян робко стояли у своего синего, нацеленного в небо звездолета, а над ними и перед ними все содрогалось от радостного, восторженного грохота. Впереди правильным, четким квадратом выстроилась тысяча людей и пела с воодушевлением и мощью. Нигде еще не встречали их так. Даже на их далекой гостеприимной Земле никогда не было на космодромах таких встреч.

Перед строем стоял прямой, подтянутый человек в черном костюме с блестящим значком на груди и взмахивал дирижерской палочкой.

Вдруг оркестр и пение враз замолкли, оборвались – ни один человек не ошибся даже на долю секунды.

И когда на мгновение стало тихо, Колесников шепнул Толе:

– Вот это я понимаю! Какая синхронность, порядок! А посмотри, как они одеты…

Одеты люди были очень просто и продуманно: каждые пять рядов в свой цвет. В синие, коричневые, черные, зеленые, желтые и белые костюмы. И даже отсюда, от звездолета, было видно, что сшиты они у прекрасных портных и с точностью до миллиметра пригнаны к фигуре. И фигуры у этих людей были спортивные – ни одного толстяка, распустившего пузо, или худого, с запавшим животом и провалившимися щеками.

– Красотища! – ахнула Леночка.

– И все это ради нас? – не верил Алька. – Когда они успели так приготовиться? Мы ведь только что прилетели…

– Они все умеют! – восхищенно сказал Колесников.

– С какой вы планеты, пришельцы? – громогласно и радостно спросил их подтянутый, стройный человек в синем костюме, внезапно отделившийся от неподвижного квадрата встречающих.

– Мы с планеты Земля! – так же радостно, подобравшись и вытянувшись, крикнул Колесников.

– Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим космическим кораблем… Вы сами довольны им?

– О да! – непривычно торжественным тоном продолжал Колесников. – Он – чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на любые расстояния со скоростью мысли и быстрее! Он так прост в управлении, что его с полной безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели работают так экономно…

Колесников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колесников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.

Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрено перестроившись и составив новый, еще более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолет и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолеты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолету, и с них тоже восхищенно смотрели планетяне.

Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:

– Вот кто умеет ценить технику!..

Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолету, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.

Внезапно, нарушив строй, на три шага вперед вышел все тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнес: