Пятиэтажка. Волшебному народу предоставляется общежитие

— Ну что ж, мои расценки вы знаете. Если угодно, то я к вашим услугам. — сказал Гриц.

— Прекрасно! Я очень рада. Я так беспокоюсь за Коленьку. Он такой доверчивый, как ребенок!

«Бедняга» — искренне посочувствовал ей мужчина.

Намается она со своим женишком!

* * *

Гриц приступил к слежке. Занятий в этот день у профессора не было, так что, детектив караулил его возле подъезда, вооружившись фотографией, которую ему предоставила Оксана. Со снимка на Григория смотрел плюгавенький мужичок с козлиной бородкой. Выглядел он неважно. Но, возможно, в жизни лучше.

Не-а. Еще хуже.

Дверь подъезда отворилась, и оттуда выехала инвалидная коляска, в которой сидела дородная женщина. А коляску эту (с трудом) толкал никто иной как Николай Васильевич. Выглядел он еще тщедушней, чем на снимке. Одет был не по сезону, в какое-то облезлое длиннополое пальто и потрепанную кожаную кепку, некогда черную, а теперь еще и с белесыми «залысинами». Профессор с пыхтением толкал коляску и вез сестру в сторону парка. Гриц потихоньку двинулся за ними.

Кстати, о сестре. Странно, но она как раз выглядела очень ухоженной. На плечи накинута цыганская шаль, волосы тщательно покрашены в цвет «баклажан», в ушах крупные золотые серьги. И в отличие от тщедушного брата, женщина на недостаток веса явно не жаловалась. Впрочем, это могло быть и от болезней, усугубленных лежачим образом жизни.

Тем временем, «объект» продолжал катать сестру по парковым аллеям. Детектив не имел возможности слышать, о чем они разговаривают, но и так было ясно, что женщина властным тоном раздает указания, а ее покорный братец их исполняет. М-да, Николай Васильевич явно любил, чтобы им руководила женщина. И, все-таки, что Оксана в нем нашла?

Наконец, прогулка была окончена. Профессор с огромным трудом закатил коляску обратно в подъезд (к счастью, там был широкий пандус). К слову, его подопечная в это время сохраняла царственный вид и явно не считала себя обузой. Ну, что ж, кто везет, на том и возят.

Когда они скрылись в подъезде, Григорий опустился на скамейку и приготовился ждать. Клиентка сказала, что «объект» отправляется на свою рыбалку ближе к пяти часам. Что ж. Подождем.

* * *

Профессор оказался точен. Ровно в пять он снова покинул свой дом и направился куда-то торопливым шагом. Гриц двинулся за ним. И вновь мужчина и его «хвост» отправились в сторону парка. Но тут выяснилось, что «объект» серьезно опасается слежки. Это могло бы здорово осложнить детективу жизнь, но, к счастью, Николай Васильевич сам вел себя крайне подозрительно. Он не просто постоянно оглядывался, но еще и оборачивался вокруг своей оси, вглядываясь в лица прохожих. Прохожие шарахались, сторонились его, отходили подальше и крутили пальцем у виска. Благодаря этому всеобщему вниманию, Григорий без труда оставался незамеченным.

Но вот профессор свернул на пустынную темную аллею. Гриц замешкался, если он пойдет за ним, то «объект» непременно обнаружит слежку и, возможно, изменит планы. Тогда мужчина принял решение некоторое время преследовать своего подопечного по параллельной дорожке, а, в том месте, где она сворачивает в другую сторону, придется пробираться через кусты.

Но он ошибался. Пробираться через кусты пришлось гораздо раньше. Потому что Николай Васильевич сам свернул с аллеи и двинулся по траве куда-то под пригорок. Григорий аккуратно последовал за ним, но спускаться с пригорка не стал. Ему повезло, отсюда открывался прекрасный вид на объект слежки. Кроме того, у детектива, конечно, имелся бинокль. Поэтому он аккуратно засел в кустах, наблюдая за профессором издалека.

А тот подошел к маленькому заросшему прудику. Затем еще раз со всей подозрительностью огляделся по сторонам. Но в этот час данная часть парка была пустынной. Мужчину это удовлетворило, и он приступил к делу. А вот, к какому именно, детектив сказать не мог. Потому что понятия не имел, что вытворяет профессор. Сначала тот расстелил на земле плед. Ну, это было довольно логично. А вот дальше начались чудеса: Николай Васильевич стал проводить какой-то странный обряд. Он выкрикивал (до Грица доносился звук его глосса) какие-то непонятные слова, потом упал на колени и начал отбивать земные поклоны, продолжая повторять что-то на неизвестном детективу языке. Затем полез в карман, вытащил оттуда пакет, чем-то набитый, и начал подкидывать в воздух какие-то мелкие предметы. Впрочем, благодаря сильному биноклю, Григорий разглядел, что это монеты, но очень мелкого номинала: копейка или пять копеек.

«Где он их взял, хоть? Сейчас даже у нищих таких нет».

Тут профессор закончил швыряться деньгами и приступил к следующему этапу. Он стал исполнять что-то среднее между «казачком» и ирландскими танцами. Получалось у мужчины неважно, кроме того, ему явно мешала несезонная одежда. Наконец, запыхавшийся Николай Васильевич остановился и вдобавок осенил себя крестным знаменем. И быстро собрал свой плед (монеты зазвякали, падая на траву), а потом, не сбавляя ходу, стал подниматься на пригорок.

Грицу пришлось нырнуть глубже в кусты, чтобы остаться незамеченным.