Пятёрка (СИ)

Старый трамвай, сотрясая землю, подъехал к остановке, открыл двери и выпустил пассажиров. Люди возвращались с работы и расходились кто куда: кто по домам, кто в супермаркет за продуктами, кто-то подходил к хлебной палатке, стоявшей тут же на остановке. Отца среди них не было. Следом за трамваем на остановке притормозила блестящая, роскошная машина с тонированными стёклами. Из неё вышел водитель - мужчина средних лет в дорогом костюме. ("Наверно, от Армани", - подумала Маша.) Мужчина обогнул машину, открыл дверцу и подал кому-то руку. Из машины вылезла элегантно одетая женщина в чёрных очках и короткой кожаной курточке, из-под которой виднелось красное платье. В руках женщина держала огромный букет бордовых роз. Попрощавшись с мужчиной, она вихляющей походкой на высоченных каблуках направилась к дому, построенному совсем недавно на той стороне улицы.

Маша завистливо смотрела ей вслед. И думала, что, когда она сама вырастет, то выйдет замуж только за богатого бизнесмена, у которого будет такая же машина, и что она обязательно попросит его купить ей такое же платье. Девочка окинула взглядом своё школьное платье. Его прошлой осенью подарила ей соседка по дому, у которой была дочка старше Маши на пару лет. "Оно почти неношено: дочь очень быстро из него выросла", - уверяла соседка Елену Ильиничну. Но матери Маши было всё равно, ношено оно или нет - дарёному коню в зубы не смотрят. Тем более что платье действительно было очень приличное, и вскоре стало Машино самое любимое, и она ходила в нём не только в школу, но иногда гуляла и во дворе. Однако оно, конечно, не шло ни в какое сравнение с платьем той дамы.

- И где его черти носят?! - услышала Маша досадливый голос матери.

Черти носили где-то отца. Он работал вахтёром на заводе. И после рабочей смены, которая заканчивалась в пять, приходил домой. Однако было уже полседьмого, а его всё ещё не было, потому мать и чертыхалась. Пора уже было ужинать. Из кухни доносился аппетитный запах жареной картошки. Елена Ильинична нажарила её к приходу мужа. Маша пошла на кухню и, не дожидаясь, когда её пригласят к столу, взяла тарелку, ложку и принялась со сковороды накладывать себе картошку. Выбирала она себе ту, что была хорошо зажаристой, с аппетитной, коричневой корочкой.