Пятиозерье

Гораздо больше говорили глаза — в них плескалась затаённая надежда и ожидание чего-то важного, чего-то необходимого, и тревога, что это важное может и не прийти…

«Не смотреть в глаза и не разговаривать, не смотреть…» — Света попыталась с ходу окатить его жидкостью из внезапно отяжелевшего в ладони фиала, — и не смогла, дёрнувшаяся вперёд рука застыла на полпути.

— Ну надо же, какая могучая штука, — доброжелательно и спокойно сказал Тамерлан. — Почти как заклинание из «Книги Таинств»…

«Издевается», — подумала Света услышав намёк на дурацкий сериал. Стало стыдно за всё: за дурацкий разговор с Пробиркиным, и за дурацкую авантюру со святой водой, и за…

Чувство стыда ушло мгновенно.

Света увидела, куда смотрит Тамерлан.

Он с любопытством разглядывал тыльную часть руки — туда попала случайная капля святой воды. На площади с пятак размером кожа и плоть с шипением вскипели алой пеной и через пару секунд появилась небольшая воронка с идеально круглыми, ровными, не кровоточащими краями, — на дне её белела удивительно чистая кость.

Всё сделано вроде правильно, всё сработало, но в то же время казалось — сильнее и сильнее — фальшивым и ненужным. Света застыла, не в силах совершить последнее необходимое движение.

— Ну что же ты? Продолжай!

Тамерлан наконец смог встретиться с ней глазами, жёлтое пятно в его левом зрачке пульсировало всё сильнее. Света упрямо молчала, ни слова не сказав с самой их встречи.

— Не получается? — сочувственно спросил Тамерлан, — А хочешь, я расскажу, что солдаты-наёмники делают с беременной женщиной, чтобы живот не мешал её насиловать? Может, тогда тебе будет легче?

Его высокий детский голос мог казаться смешным в сочетании с этими страшными словами. Но не казался.

Мальчик с ожиданием посмотрел на Свету, вздохнул… и тонкая рука метнулась атакующей гюрзой, выхватив сосуд из ослабевших пальцев. Столь же быстрым движением он поднёс фиал ко рту и стал пить, запрокинув голову.

Света крепко зажмурилась в ожидании чего-то ужасного.

— Жаркий сегодня день, — услышала она.

Света открыла глаза — лицо Тамерлана осталось серьёзным, но в голосе слышалась лёгкая усмешка. Ничего страшного или необычного с ним не происходило. Небрежно отбросил опустошённый сосуд и пояснил, отвечая на недоумённый, устремлённый на его запястье взгляд:

— Фокус, просто фокус…

На загорелой мальчишечьей руке не было и следа от глубокой язвы.

— Знавал я в старые времена одного дервиша, такие трюки показывал — Копперфильд обзавидуется. А настоянная на серебре водичка ничем и никому повредить не может, смешно верить в предрассудки…

10 августа, 12:52, шоссе

Димка Осиков по прозвищу Ослик находился уже далеко от Пятиозерья — целеустремлённо шагал в сторону Петербурга по пыльной обочине шоссе, старательно считая шаги. Когда получалось три тысячи, он сходил с дороги и лёжа отдыхал где-нибудь в тени. По его расчётам, до дому оставалось двести одиннадцать тысяч шагов. Больше ни о чём Димка старался не думать и ни о чём не вспоминать…

Одна из равнодушно догонявших его машин остановилась за спиной, скрипнув тормозами, — Ослик, не оглянувшись, перепрыгнул неширокий кювет и бросился бежать в лес, ужом проскользнув через окаймлявший дорогу кустарник. Метров через сорок он споткнулся о корень и упал лицом в мох, обхватил голову руками и затрясся в беззвучных рыданиях.

— Странный мальчик… — Водитель «девятки», мужчина в очках, лет тридцати на вид, с удивлением смотрел вслед Димке.

— Не надо было останавливаться. — Его супруга, ухоженная дама того же возраста, покрытая ровным искусственным загаром, говорила очень категорично. — Много их тут по дорогам шляется: токсикоманы, наркоманы, воришки… У этого уж точно совесть нечиста…

Мужчина не стал спорить, вздохнул и тронул машину сместа. Но какое-то неприятное, тягостное ощущение у него осталось… Может быть поэтому он затормозил ещё раз — когда через пару километров увидел на обочине голосующего высокого и узкоплечего юношу в синей джинсовой куртке, явно ему коротковатой.

— Можем подбросить до Ольгино, — сказал мужчина, когда пассажир разместился на заднем сидении. — Дальше сам уж как-нибудь…

Парень кивнул коротко остриженной головой, хотя планировал совсем другой финал поездки.

— Большое спасибо, — сказал он. — Я немного подремлю, вы мне скажите, когда будем подъезжать.

Спать после проведённых в почти непрерывной ходьбе ночи и половины дня действительно хотелось зверски. Но главное сделано — все выставленные на дорогах посты парень обошёл. Прежде чем закрыть глаза, он поправил укрытый под курткой пистолет — не дай бог, выпадет во сне.

10 августа, 12:59, берег речки Каменки

— Попробуй что-нибудь другое, — сказал Тамерлан жёстко и уверенно. — Ты можешь, ты должна вспомнить…

Света невольно отступила вниз по берегу, она по-прежнему не находила слов.

Голос его вновь изменился, став чуть ли не просительным; Тамерлан сделал шаг назад, упёршись спиной в сплетение корней, напоминавшее застывшего в конвульсиях спрута. Теперь глаза их были на одном уровне.