Пятнадцать ножевых (СИ)

—Иностранные конференции и симпозиумы, — подхватил я. — Выезды за рубеж...

— Ты умный парень. Я сразу это понял. Аня тебя почему-то невзлюбила... Но мы это исправим. Пойдем в столовую, пора отметить твой успех.

***

За обедом я старательно поднимал тосты, подливал дамам вино, Шишкину — коньяк. Кроме протокола опытов, мне до зарезу нужно было подпоить Николая Евгеньевича и выведать у него насчет Хаммера и его дочки. Не может быть, чтобы не знал об этом случае — врачи еще те сплетники. Особенно «придворные».

— Трудно на скорой работать? — спросил Шишкин, после того, как уже и выпили, и закусили, и наступил тот трепетный момент между основным приемом пищи и десертом, когда люди пытаются развлечь друг друга.

— По всякому бывает, — ответил я. — Иногда грустно, чуть реже — весело.

— И что там может быть смешного? — полюбопытствовала Анна Игнатьевна. Наверняка три бокала португальского портвейна, которые она выдула за обедом, чуть смягчили ее сердце, и сейчас она смотрела на меня уже не с глубокой пролетарской ненавистью, а с легким аристократическим презрением.

— Ну вот недавно было, — чуть повспоминав, начал я. — Послали нас на отравление таблетками. Реаниматологов не было свободных, вот мы и поехали. Медикаментов наглоталась девочка лет пятнадцати, ей не то мама гулять с мальчиком запретила — в этом месте Лиза заулыбалась, глядя на хмурую маму — не то с уроками какая-то трагедия случилась. Путались они в причинах. Ладно, раз такое дело, надо, извините, промывать желудок. Ну вот, я пока готовлю всё необходимое: зонд, таз мама притащила...

— Мне делали эту ужасную фиброгастроскопию, помнищь, Коля? — влезла с воспоминаниями хозяйка. — Я так мучилась тогда.

Ого, какое вино хорошее. Надо срочно налить еще бокальчик буржуинского партейного, Анна Игнатьевна в этом остро нуждается!

— Да, очень неприятная штука, — поддакнул я, заодно вспоминая, что в самом обозримом будущем мне предстоит не одна такая «веселая» процедура. — Так вот, пока готовился, померили давление, пульс посчитали — всё в порядке. Врач наш спрашивает: а какими таблетками отравилась? Ей показали упаковку, потом вторую. Смотрю: что-то не то, доктор начинает потихоньку улыбаться. А сколько же выпила таблеток? — пытается узнать она. — Одну вот эту, и две вот этих, — признается девочка. — Остальные в унитаз выбросила, побоялась, что плохо станет. Оказалось, что она выпила таблетку анальгина и два драже аскорбинки, а мама подумала, что всю аптечку.

Первая история зашла на «ура», народ попросил продолжения.

— Поехали мы на вызов — болит голова. Поднимаемся в квартиру — а там у мужика белая горячка. Вот натуральная — и мух ловит, и с друзьями в углу комнаты разговаривает. Спрашиваем: сильно ли пил товарищ? Вообще не пил, отвечают. Трезвенник.

— Так может, он просто с ума сошел? — влезла в рассказ хозяйка. — Мало ли что случается?.

— Да он таким перегаром дышал, что я боялся, спичку зажжет кто-нибудь, — объяснил я неожиданному эксперту в наркологии. — Как же, удивляемся, вот и запах, и всё остальное, и трезвенник? Да что вы говорите, возмущаются родственники. Он заслуженный человек, тридцать лет на одном месте, дворником, ни одного прогула, только благодарности. Что он там пил? На завтрак стакан самогона, в обед, и после работы. А чтобы как пьянь, под забором — никогда. Это свояк приехал, так они три дня отмечали просто, вот заболел.

—Ста...а...а...а... — Николай Евгеньевич в самом буквальном смысле слова сползал под стол. — Аня, мне срочно... а-ха-ха... надо взять на вооружение... Видишь, человек совсем не пьет... а-ха-ха!!!

В отличие от профессора, Анну Игнатьевну рассказ развеселил чуть меньше. Видать, она считала, что в жизни ее мужа присутствуют некоторые излишества. Да я бы с такой женой бухал без просыпу.

Мама с дочкой ушли на кухню готовить всё к чаю, а я решил закрепить успех и рассказал Николаю Евгеньевичу мужской анекдот. Наклонившись к нему, я вполголоса поведал:

— Отмечают пятнадцатую годовщину свадьбы. Дата круглая, позвали гостей. Все выпивают, поздравляют. Жена думает: «Нормальный мужик оказался, и зарабатывает, и по дому помогает. Жаль, конечно, то в гараже с друзьями, то на рыбалке нажрется. Но всё равно повезло». А муж: «А ведь если бы убил в первый день, как раз сегодня вышел».

Шишкин опять захохотал, вытирая слезинки из уголков глаз.

— Спасибо, жизненный анекдот, — поблагодарил он. — Надо запомнить, коллегам расскажу. — он помолчал немного и вздохнул: — Ох, работа эта... Мало своих, так еще и импортные... Привезли вон, в реанимацию, консультировать ходил, — он почти шепотом на ухо мне продолжил: — Американку, внучку друга самого, — он закатил глаза, — Хаммера такого... Повеситься хотела... Спасли еле-еле.

Я покивал, сочувствуя тяжелой судьбе консультанта таких сложных пациентов.

— И что? Выжила? — как бы между прочим поинтересовался я.

— Да, очухалась, — сказал профессор — Прокапали как положено. Уже через день, погрузили в самолет и увезли, — он повернулся к жене, которая заносила заварник: — Рассказываю про американку.