Пятнадцать поцелуев

— А я тебе сейчас скажу, как в моё время умные мужчины знакомились с девушками, — деловито сказал Сашин дед, и я, подперев рукой щёку, приготовилась с интересом слушать его историю, параллельно рассматривая рассказчика.

У Сашиного дедушки был высокий лоб, мечтательные глаза несмотря на возраст и незабываемая улыбка — этим он точно похож был на Сашу. Точнее, Саша унаследовал это от деда. Волосы у него были не очень длинные, кое-где редкие, почти полностью уже седые. Одет он был в клетчатую рубашку и чёрные штаны.

Жаль, что я никогда не знала своих бабушек и дедушек. По папиной линии все давно умерли — ещё до моего рождения. Мамин отец был незнаком даже ей — они с моей бабушкой развелись. А мамина мама была для меня большой загадкой — они с дочерью не общались, и даже причину я не знала. Мама не говорила об этом и, едва я пыталась поднять эту тему (раньше, теперь перестала), тут же обрывала разговор и с неприязненным выражением лица скупо сообщала, что этот разговор ей неприятен.

А Сашин дед, меж тем, неспеша и со вкусом рассказывал о том, как знакомились с девушками в «его годы».

— Шли в библиотеку, в читальный зал, и присматривались к девицам. Если сидит в библиотеке, а не вертит хвостом на танцульках — значит, девушка умная, серьёзная. А если ещё и на лицо симпатичная, так вообще замечательно. И вот так, присмотревшись, подсаживались и заводили разговор: «А что читаете?» Смотришь, из библиотеки они уже вместе идут.

— Но ты же с бабушкой не так познакомился, — напомнил Саша, ловко разворачивая фантик конфеты. И, перехватив мой взгляд, тут же протянул мне трофей.

Я с благодарностью приняла шоколадку, а он взялся за другую.

— Не так, но она тоже была девушкой серьёзной. Я это сразу видел. Она в параллельном классе училась, строгая, серьёзная, никого к себе не подпускала.

— А тебя подпустила?

— Не сразу. Я раз пришёл — вроде как книжку одолжить. Второй — что-то починил, с родителями её познакомился. В общем, тропинку проложил.

— А ты ей сразу понравился?

— Ну, этого уж я не знаю. Она говорит, что не сразу. Даже гнала меня поначалу — не в её, мол, я вкусе. Но нас и «дустом» не возьмёшь.

— И как Вы за неё боролись? — включилась в беседу и я.

— Да как и все. То цветочки какие принесу, то пирожное, один раз стихи ей написал, до дома провожал. Она сначала артачилась, а однажды хулиганов от неё отогнал — сразу отношение переменила.

— Да-а, девушки любят героев, — улыбнулась я.

— Ну а как школу закончили, так и женились.

— И ты даже на других девушек не смотрел? — не поверил Саша.

— А чего мне на них смотреть? Нас так воспитывали, что есть один Бог, одна Родина и одна жена. И коли любишь — нечего перебирать, надо жениться.

— Ну, сейчас так уже не получится, — протянул парень.

— У кого цель серьёзная — у того всё получается. Хотя, согласен, сейчас сложнее. Много и одиночек, и одноночек.

Я слушала Виктора Михайловича и поражалась: какой же умный он человек! Ему бы лекции читать в институте или книги писать. Но счастье уже в том, что я хотя бы с ним познакомилась. Слушать его было невероятно увлекательно. И про детство, и про службу в армии, и про житьё-бытьё...

— А потом? — спросил Саша, когда дело дошло до рождения внука.

— А потом случилось то, что случается у всех: молодость ушла — не простилась, старость пришла — не поздоровалась.

— Дед, — в притворной обиде цокнул языком парень. — Я ждал, что ты скажешь про меня: счастье какое — внук родился!

— Ну да, внук родился, причём внук копиённый — один к одному. Это в детстве твоём ещё было понятно: одна порода. Вот на военного только пойти не захотел.

— Дед, сейчас айти — это армия двадцать первого века, там тоже атаки всякие, кибер… А компьютеры — это передовая технология.

— Учись, учись. Пригодится. Знание на горбу не таскать.

— Видишь, какой у меня мудрый дед, — разулыбался Саша, и я охотно кивнула, потому что и сама слушала его, затаив дыхание.

— Нет, это великое заблуждение — о мудрости стариков. Они не мудры. Они только очень осторожны, — неспеша проговорил Виктор Михайлович, поднимая вверх указательный палец. — Знаешь, чьи слова?

— Твои? — предположил парень.

— Эрнест Миллер Хемингуэй.

— Дед ещё наизусть много стихов знает и всего «Евгения Онегина». Но это он нам как-нибудь в другой раз продемонстрирует.

Дед махнул на него рукой, мол, что тебя слушать.

А я тут же засуетилась:

— Ой, и правда, пойдём мы уже, не будем вас отвлекать.

— А вы меня не отвлекаете. У меня каждый день суббота, — совершенно серьёзно заверил нас Виктор Михайлович, и мы с Сашей радостно заулыбались.

Не успели ещё порог перешагнуть, а мне уже опять хотелось прийти в этот дом, сесть за стол с простенькой клеёнкой и слушать, слушать, слушать...

Глава 7