Пятнадцать поцелуев

— Если ты о Глебе, то он мне никакой не жених! И я уже тысячу раз говорила об этом! — сдержаться от крика становилось всё труднее. Да я уже и не пыталась. И у этих людей я надеялась найти понимание?

— Пусть попробует, — неожиданно вставил отец спокойным тоном, и на пару секунд в столовой повисла тишина.

— Что? — переспросила мать, погружаясь в состояние шока вторично.

— Труд сделал из обезьяны человека. А тот, кто начинает с низов, потом будет отличным начальником.

— Валер, ты с ума сошёл? Это же твоя дочь. Какая автомойка?

— Оля, я сказал: пусть попробует. Надоест ей через месяц — бросит.

— Сумасшедший дом! — мама схватилась за голову, но перечить мужу не посмела.

А я в порыве чувств даже чмокнула отца в щёку, что делала крайне редко. Это вызвало на его лице довольную улыбку.

— Только смотри, аккуратно, — предупредил он.

Я и не знала, что папа способен на такие нежности.

— Смотрю, — засмеялась в ответ и убежала к себе в комнату — счастливая неожиданной счастливой развязкой.

Но, оказалось, что счастью я радовалась рано.

Утром я проснулась от приглушённых голосов. Они были не слишком громкими, потому что дверь в свою комнату я всегда закрывала, и стены у нас были довольно толстыми. Родители никогда не сдерживали себя в эмоциях, и уж если в семье начинались разборки, мысли о том, что я сплю или соседи могут услышать их совершенно не волновали.

Мне хорошо знакома эта картина. Если отец приезжает домой поздно, мама, не дожидаясь, ложится спать, но утром зачитывает ему вчерашний «приговор».

Сегодня такое утро. И я могла представить себе его в красках, даже не поднимаясь с кровати.

Отец слушает, морщится. Пока молчит. Но по лицу видно — ещё немного и сорвётся на крик. Знаем, видели.

Иногда мама избирает другую тактику — презренное молчание. Но такое поведение требует выдержки, это сложнее.

Однажды «холодная война» длилась аж две недели. Тогда дом превращался в некое подобие необитаемого острова, где можно услышать даже летающий от комнаты к комнате сквозняк, и где каждый сам по себе и знать никого не хочет.

Я не знаю, что хуже. Кричать вот так или молчать.

— Да заткнись ты уже, — сорвался папа как раз в тот момент, когда я вошла, намереваясь пожелать всем доброго утра.

Началось.

Слова так и не сорвались с моих губ. Может быть, стоило исчезнуть прежде, чем меня заметили, но я демонстративно выступила вперед и начала сооружать себе завтрак — готовить яичницу и доставать столовые приборы.

— Это ты мне? Девке своей затыкать рот будешь, а я не намерена это больше терпеть!

— Я при Вере обсуждать это не собираюсь, — заявил отец.

— Что, чистеньким хочешь остаться? Пусть дочь знает, какой замечательный у неё папочка! — с сарказмом выдавая каждое слово, усмехнулась мама.

— Я сказал, замолчи.

— А я сказала, будешь командовать своей любовницей. Уже все вокруг знают! Я бы ещё терпела, если бы ты это хотя бы пытался получше скрыть, но краснеть перед остальными не собираюсь!

Пару секунд мне потребовалось на то, чтобы понять (но не принять) тот факт, что у отца есть любовница. И он даже не пытается это опровергнуть. Просто не хотел, чтоб я знала.

Аппетит сразу пропал. А они продолжают ругаться. Слышать больше это не могу!

В конце концов я громко оттолкнула пустую тарелку с приборами, отчего она издала резкий лязг, и ушла с поля боя.

— Вера, ты куда? — крикнула вслед мама. — Что за манеры?

«А что за манеры выяснять отношения с утра пораньше?» — хотелось крикнуть мне, но я промолчала.

Быстро сменила одежду, схватила свой плащ и ушла, не удостоив выскочившую в коридор мать ни словом, ни взглядом. Надоели! Вот бы съехать уже куда-нибудь! И такую же жизнь она мне пророчит? Где оно, счастье?! Не видно, не слышно...

Я села на Кольцевую, просто чтобы подумать. Чтобы никто не трогал.

Настроение было мрачнее тучи.

На одной из станций рядом присел мужчина среднего возраста с журналом в руках. Все вокруг, если и читали, то, в основном, с экранов гаджетов или уж книги. А мужчину, да ещё с глянцем, видеть было непривычно.

Я заглянула в развёрнутые страницы — это было интервью одного известного сейчас актёра. И взгляд удачно упал на строчки, которые нашли отклик в моей душе: «Отношения женщин и мужчин в последнее время очень изменились. Нас учили традиционным ценностям, но существуют и ценности современные. Традиционные ценности — это мужчина, глава семьи, который зарабатывает, оплачивает счета и открывает перед женщиной дверь. Современные ценности — девушка сама зарабатывает, гуляет с подружками, не говорит, куда уходит. Она не готовит, нанимает помощницу, которая делает за неё работу по дому. Из-за попытки совместить старые и новые ценности происходит хаос. То есть женщина недовольна, потому что она думает, что ей должны двери открывать, за все платить, и при этом она хочет быть свободной. Это разрушает отношения…».

Как это похоже на жизнь. На ту реальность, которую мы имеем, но не хотим принимать. Которую сами создали, а теперь виним кого угодно, только не себя: женщины — мужчин, мужчины — женщин, начальники — подчинённых и наоборот.