«Пятнадцать радостей брака» и другие сочинения французских авторов XIV-XV веков

Я к побасенкам страсть питаю,
Я без конца их сочиняю
И, чтобы позабавить вас,
Начну диковинный рассказ
О том, как жил в краю Ломбардском
В своем родном поместье барском,
Один дворянчик, чья жена
Была пригожа и умна,
А сам он был спесивым, жадным,
А также трусом преизрядным
И прирожденным хвастуном:
Зальет себе глаза вином —
И ну болтать, что в целом мире
Он всех сильнее на турнире.
И каждый день, чуть рассвело,
Усаживался он в седло
И, до зубов вооруженный,
Спешил в соседний лес зеленый;
Приехав, озирался там —
Не увязался ль по пятам
За ним случайный соглядатай, —
Потом на груше сучковатой
Свой щит тяжелый вешал он
И, меч доставши из ножон,
Рубил тот щит остервенело,
Так, что в ушах его звенело,
Осколки сыпались вокруг
И вздрагивал могучий сук.
Насытившись забавой ратной,
Он отправлялся в путь обратный:
Копье в руке, щит за спиной —
Чем не храбрец, чем не герой!
Въезжал во двор с лицом суровым
И гордо объявлял дворовым,
Что в одиночку смог опять
Десяток рыцарей помять,
Но и ему пришлось несладко,
Хоть он не робкого десятка.
Развесив уши, стар и мал
Хвастливым россказням внимал
И вся Ломбардская земля
Дивилась подвигам враля.
Вот раз жене он говорит:
"Подайте-ка мне новый щит,
Копье, и меч, и шлем чеканный:
Я вновь спешу на подвиг бранный,
Навстречу вражеских полков".
Сел на коня — и был таков.
В дремучий лес он приезжает,
Щит к дикой груше прицепляет,
Потом, подмышку взяв свое
Тяжеловесное копье
И всколыхнув лесную крону,
Вонзает в щит его с разгону,
Аж искры в стороны летят,
И так — подряд раз пятьдесят,
Покуда древко не сломалось
А от щита труха осталась.
Тут наш герой угомонился,
В свое именье возвратился,
Игрой натешившись сполна.
Дивуется его жена,
Что он вернулся раньше срока,
Но покорежил щит жестоко,
Как будто ездил на турнир,
И говорит: ”Не знаю, сир,
Какая вами рать разбита,
Но щит у вас похож на сито”.
’’Семь рыцарей, — он ей ответил,
В глухом лесу я нынче встретил,
Бойцов отважных и лихих,
И в схватке ранил четверых;
Они мечи со мной скрестили
И весь мой щит изрешетили,
А трое испугались схватки,
Улепетнули без оглядки,
И я не стал их догонять”.
Тут дама начала смекать,
Что муженек ее морочит
И выглядеть героем хочет:
Кому-кому, а ей известно,
Что он ни разу в схватке честной
Оружье не скрестил ни с кем,
А только хвастается всем,
Расписывая без запинки
Немыслимые поединки.
Задумавшись над эти делом,
Она своей душой и телом
Клянется вызнать до конца
Про все проделки храбреца:
Куда он ездит, с кем дерется,
И как герою удается
С разбитым вдребезги щитом
Твердить о подвигах потом.
Так про себя она решила,
Но ни словца не проронила.
А муж доспех с себя снимает,
Супругу крепко обнимает
И, ей на грудь главу склоня,
Воркует: ”Вы должны меня
Любить, лелеять, почитать —
Ведь в целом мире не сыскать
Подобных мне на поле брани,
Дойди хоть до самой Бретани”.
’’Мой добрый сир, — жена в ответ, —
Я знаю, вам подобных нет,
Но я б сильней гордилась вами,
Своими увидав глазами,
Что вы в сраженье хоть куда”.
’’Поверьте раз и навсегда,
Что я храбрей на самом деле,
Чем вам о том твержу в постели”.
Тут наш герой не смог сдержаться —
И ну с женою целоваться,
Поцеловал раз пять иль шесть,
Потом они уселись есть,
А после ужина кровать
Зовет супругов почивать.
Наутро, только солнце встало,
Откинул рыцарь одеяло
И, торопясь к своей потехе,
Велит подать себе доспехи,
Берет копье и новый щит
И так супруге говорит:
”Я в этот лес поеду снова,
Надеясь одолеть любого,
Кто встретится мне на пути:
Ему от смерти не уйти,
Коль сразу не захочет сдаться
И вздумает сопротивляться”.
’’Что ж, в добрый путь”, — в ответ жена.
И вот он сел на скакуна
И прочь помчался со двора,
А дама, что была мудра,
Решила вслед за ним пуститься,
Чтоб самолично убедиться,
Уж так ли храбр он и удал,
Как в том супругу убеждал.
В доспехи мигом облачилась
И рыцарем оборотилась:
В руках — копье, на шее — щит,
И меч у пояса висит.
На лоб надвинула забрало,
Вослед за мужем поскакала,
Вцепившись крепко в повода.
И вмиг домчалася туда,
Где наш герой в лесу густом
Сражался с собственным щитом
Так яро и ожесточенно,
Что лес вокруг дрожал от звона.
Потешной увлечен борьбой,
Не сразу он перед собой
Заметил всадника в кольчуге,
А увидав — застыл в испуге:
Ведь тот копьем ему грозит
И звонким голосом кричит:
”Эй, сир вассал, кто дал вам право
Такие глупые забавы
В моих владеньях затевать
И попусту свой щит ломать?
Ну что он сделал вам дурного?
Щит беззащитен, право слово!
Так выслушайте же мой сказ:
Я защищу его от вас.
Нам с вами надлежит сразиться,
И не удастся уклониться
От этой битвы вам никак”.
Услышав это, наш смельчак
Враз позабыл свои ухватки,
Душа его уходит в пятки
И уж такой берет испуг,
Что он роняет меч из рук.
В какую сторону кидаться?
Как с грозным рыцарем сражаться?
От страха он ни мертв, ни жив.
А дама, меч свой обнажив,
Летит к нему на всем скаку —
И трах плашмя по шишаку
Да так, что гром в лесу раздался!
В седле наш рыцарь зашатался
И, не признав своей жены,
Со страху наложил в штаны.
Теперь и малое дитя
Могло б с ним справиться шутя,
Так что уж говорить о даме:
Взяла бы голыми руками,
А он не молвил бы словца.
И вот супруга храбреца
Взялась над мужем потешаться:
”Не вам, вассал, со мной тягаться!”
А тот пощады стал просить:
’’Клянусь вам больше не ходить
По вашим землям никогда
И не чинить щитам вреда,
Уж только вы позвольте мне
Живым отправиться к жене”.
”Ну нет, — упорствует жена, —
Вам надо заплатить сполна
За вашу наглость, а не то
Вас больше не спасет никто.
Мои условья таковы:
Я вам подставлю зад, а вы
Извольте-ка сойти с коня
И в зад поцеловать меня,
Тогда мы и заключим мир”.
”Я ваш приказ исполню, сир,
Не медлите же, я вас жду”.
Жена ему в ответ: ”Иду”.
И вот сошла она с седла,
Повыше платье задрала,
И перед ним открылась щель,
Какую видеть он досель
Мог лишь у собственной жены,
Да зад изрядной ширины,
Который, в том порукой Бог,
Он у нее же видеть мог.
Итак, раз пять иль шесть подряд
Поцеловал он этот зад
И эту розовую щель
И молвил: ”Из каких земель
Вы родом, сир, и как вас звать?”
’’Зачем мое вам имя знать?
А впрочем, ладно, так и быть,
Придется вам его открыть,
Хоть в мире ни один барон
Подобных не носил имен;
Не след скрывать его уже:
Я — Пышнозадый Беранжье,
Гроза для труса и лжеца”.
Затем она на жеребца
Садится, к дому поспешает
И тут же в гости приглашает
К себе любезного дружка,
Болтает с ним у камелька,
Потом в постель они ложатся —
И ну любиться-миловаться!
Тем временем и наш герой
Вернулся из лесу домой,
Забыв про свой турнир позорный,
И был с почетом встречен дворней:
’’Успешно ли, наш добрый сир,
Прошел ваш нынешний турнир?”
’’Конечно! Я в нем победил
И весь наш край освободил
От тех, кто нам желал войны”, —
И тут же шасть в покой жены.
Глядит, а там она тишком
Вовсю милуется с дружком
И вовсе не спешит при этом
Супруга одарить приветом.
Не смог он страшный гнев сдержать,
Стал ей жестоко угрожать:
”Да как вы, тварь с душой змеиной,
Дерзнули спать с чужим мужчиной?
От смерти вам спасенья нет!”
А дама рыцарю в ответ:
”Ах, это вы, мой храбрый витязь?”
Довольно вам кричать, уймитесь,
А если будете вопить,
Я знаю, чем вас осадить.
Пойду к сеньору Беранжье
(А вы знакомы с ним уже) —
Уж он-то, воин с пышным задом,
Вас усмирит единым взглядом!”
Услышав это, наш герой,
От изумленья сам не свой,
Подумал только: ’’Вот те на!
Прознала обо всем жена,” —
Но не промолвил ни словца,
Меж тем как дама до конца
Свои забавы довела
И заодно преподала
Урок и мужу, и всем прочим
Героям, до вранья охочим.
Безумцам хвастуны сродни,
За ложь поплатятся они,
В том я могу заверить вас.

Тут и окончен мой рассказ.