Пятнадцать

Дальше было пиво в баре, Наташкины с Андроидом воспоминания об отвальной, купаниях на карьере, ночной продразверстке на грядках Анжелы Тихоновны — Бабы Яги поселка Серебряный, байки о Вове-Ниндзе, всяческие дразнилки и вопилки, ну а потом все пошли в зал. Оказалось, что «Свинцовые гробы» уже жарят во всю. Концерт Полина помнила плохо, потому что изо всех сил старалась не обращать внимания на музыку. Это было довольно сложно, особенно в тот момент, когда море косух прибило ее прямо к динамику. Полина даже порадовалась выпитому пиву — временная эйфория помогала ей не думать о том, что собственно, она тут делает. Наташка, надо отдать ей должное, подготовилась на совесть — почти всегда открывала рот правильно, словно каждый вечер после школы слушала песни «С.Г.». Полине было достоверно известно, что death metal Наташке тоже не по нутру, но любовь, как известно, делает с людьми чудеса. На сцене рычали по-английски, трясли впечатляющими хаерами и рвали струны. Полина силилась отличить одну песню от другой, но у нее ничего не получалось: после паузы рычали, трясли и рвали точно также. Андроид явно блаженствовал, а Наташка делала вид, что с ним солидарна. Полина завидовала солисту — она бы не смогла рычать целый час — и старалась увернуться от радостных людей, стремившихся на нее навалиться. На бис «С.Г.» проревели свою самую знаменитую песню о Большой Заднице Вечности. Это выражение выкрикивалось довольно отчетливо, поэтому даже полуоглохшая Полина его расслышала.

После концерта, изрядно помятые, они выбрались в гардероб.

— Мощно! — сказал Андроид.

— Басы у них супер, — поддакнула Наташка.

— А уж тексты! — вставила Полина. — Подождите меня, я сейчас.

Пиво дало о себе знать.

На двери женского туалета скалился жизнерадостный скелет в известной позе Мэрилин Монро, не позволяющей задраться платью. Внутри было темно, горела одна-единственная тусклая лампочка под потолком. Полина толкнула дверцу первой кабинки. Занято. Она повернулась было к другой, но тут открылась первая и оттуда высунулась Харя.

Вернее, высунулся.

— Ой! — сказал он. — Это что, девчачье очко?

— Ну да, — неуверенно ответила Полина, сразу не смекнув, что это волосатое существо только что лупило по ударным на сцене.

— Эээ… Не туда попал. Привет!

— Привет.

— Ну и как тебе?

— Что?

— Концерт!

— Ну…Энергетика есть. А музыка…Могло быть и лучше.

— В смысле?

— Достаточно однообразно, песни одна на другую похожи. Несомненно, вторично. Но мощно.

— Вторично…Конечно, если Death были первыми, про всех остальных можно так говорить. Ну, ты послушай Obituary или Morbid angel, скажешь, у нас соло слабее или что?

Тут до Полины дошло, что она задела профессиональную гордость волосатого существа, и что существо имеет прямое отношение ко всему этому безобразию. К счастью, в свете одинокой лампочки было не видно, как она покраснела.

Вошла девица в кожаном плаще и колготках, вернее сказать, в дырках от колготок. На лице её лежала печать отрешенности от бренного мира, но при виде Хари печать эта сразу же стерлась.

— Вау, Харя! Супер! Автограф дашь?

Она уже протягивала ему маркер.

— Задирай! — без лишних слов скомандовал Харя.

С готовностью расстегнув плащ, девица подняла край футболки. Харя нетвердой рукой написал у нее над пупком «Свинцовые гробы» и нарисовал маленькую черепушку, похожую на пятачок. Фанатка, вне себя от восторга, обняла Харю за шею и сказала:

— Сегодня было круто!

Харя гордо ответил:

— Металл форева!

— Подожди си-и-икундочку, я сейчас!

Девушка нырнула в кабинку. Полина зашла в соседнюю, а когда вышла, Харя сказал «привет опять», схватил её за руку и потащил из туалета. От неожиданности она даже не сопротивлялась. Они свернули за угол. Здесь была ниша, расписанная в самых мрачных тонах, свет прожектора бил снизу, делая лица похожими на обтянутые кожей черепа. Полина оказалась в углу, и внезапно обнаружила, что ей не нравятся мужчины с длинными волосами и обильными татуировками…

— Поехали, посидим, — предложил он.

— Мне домой надо, — растерялась Полина.

— Что, к мамочке?

— Нет. К бабушке.

— На хрен бабушку! Ты должна остаться.

— Почему это?

— Тебя как зовут, чудо?

— Полина, но…

— Полина! Ты… Я сразу понял, что ты — это… да! Щас мы едем к Рыбососу, у него сегодня все наши. Зависнем на ночь. Пыхнем. Будет весело.

Полина покачала головой.

— Спасибо за приглашение, конечно, но я не могу.

— Хочешь — можешь! Не бойся, я тебя не съем. Услышишь полную версию Cold mouth of grave.

Это, видимо, был сильный аргумент, но рассчитанный на более подкованного оппонента, чем Полина. Она уже не знала куда деваться. В такой странной ситуации ей еще оказываться не доводилось.

— Слушай, ты что-то путаешь. Твое счастье ждет тебя в туалете, — прозвучало двусмысленно, — а я вообще тут случайно. Так что пусти, ладно?

— Случайностей не бывает, — сказал он и вдруг зарычал, отбивая ритм ладонью по стене:

— Body chemistry, linked spiritually right in time every time! Destiny! Tomorrow is tooooday!!!