Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Джоанна и Янис-Эль потопали к себе. В комнату обе входили с некоторой опаской — перед походом к Марике они оставили здесь компанию в составе щенков кадехо и Жиробаса. Но в помещении, освещенном через окно местным ночным светилом, было тихо и пусто. Янис-Эль запалила свечу и еще раз осмотрелась. Точно — никого.

— Ну, и где они? — тревожно спросила Джоанна.

— Да кто ж их знает? — несколько кривя душой, откликнулась Янис-Эль и торопливо пошла из комнаты.

Черт с Ангелой и Жиробас были где-то наверху. При этом щенки оказались так чем-то увлечены, что даже не откликались на зов Янис-Эль. Преодолев несколько лестничных маршей так быстро, что сбилось дыхание, подруги остановились и тут же услышали странные, леденящие душу звуки.

— Что это? — дрогнувшим голосом спросила Джоанна и попятилась.

— Скорее, надо спрашивать: кто это? — проворчала Янис-Эль и двинулась на звук.

Короткий коридор окончился маленькой дверью, которая, как выяснилось, вела на крышу. И вот за ней-то обе студентки и обнаружили картину, более всего отдававшую полной и окончательной нереальщиной.

— Ты видишь то же, что и я? — прошептала Джоанна, нависая у Янис-Эль над плечом.

— Ага, — потрясенно откликнулась та, — если, конечно, ты видишь то же, что и я. И чем это нас госпожа Марика поила?

— Горлодером мэтра Шуппе.

— Больше никогда его не буду пить. Ну на фиг! Если после него такое мерещиться начинает…

— ЭТО, увы, вам обеим не мерещится. ЭТО, увы, реальность. И если вы в два счета это безобразие не прекратите, я сделаю это сам, — раздался сердитый голос сзади, и Янис-Эль, в который раз позорно пропустившая момент появления у себя за спиной Тарона, подпрыгнула, а после протерла глаза и снова посмотрела на открывшуюся ей на крыше картину.

На самом краю, у водостока, сидели трое. Янис-Эль видела только их почти призрачные на фоне местной луны силуэты, причем в профиль, но от этого видение становилось только еще более странным и невероятным. Дальше всех сидел огромный Черт, рядом Ангела, которая в силу того, что была девочкой, оказалась меньше размером, а потом, ближе всего к двери, разместился Жиробас. И при этом вся троица, синхронно разевая пасти и задирая головы, орала на луну. Воем, вроде волчьего, эти звуки было назвать трудно. Мяуканьем тоже. Одно можно было сказать точно — это было совершенно отвратно, невероятно громогласно и невыносимо жалостливо.

— Чертик, Ангела! — неуверенно позвала Янис-Эль, но на нее не обратили внимания.

«А ну прекратить, если и дальше на халяву жрать хотите!» — рявкнула она уже ментально, и это возымело мгновенное действие. Кадехо тут же захлопнули свои огромные пасти. Вовремя не сориентировавшийся Жиробас еще вывел последнее противное «Мяу-у-у!», и наступила тишина.

— То-то, — проворчал Тарон и повернулся уходить.

— Пресветлый дор, — окликнула его Янис-Эль. — Раз уж вы здесь…

— А где ж мне еще быть в это время суток? Неужели ж в постели? — язвительно откликнулся начальник Академии. — Предупреждаю — еще раз…

— Я про завтра, — перебила Янис-Эль. — Я завтра на занятие вечером прийти не смогу. Меня… вызывают поговорить про Несланд Эльц. Джоанна передала…

Тарон обернулся, смерил Янис-Эль внимательным взглядом. После так же придирчиво осмотрел Джоанну и кивнул.

— Тогда перенесем на послезавтра. Спокойной ночи, пресветлые доры. Надеюсь, все оставшееся время она действительно будет именно такой.

— Спокойной ночи, — заунывными голосами привидений в заброшенном доме откликнулись Янис-Эль и Джоанна, глядя в удаляющуюся спину Тарона, а после отправились к себе. Впереди, задрав хвост, важно шел Жиробас, следом — щенки кадехо, и позади всех брели две резко протрезвевших студентки.

Джоанна улеглась первой, милостиво позволив маргаю греть себе ноги, и тут же размеренно засопела. Янис-Эль, забравшись в кровать и велев Черту с Ангелой не издавать более ни звука, привычно загасила свечу легким ментальным посылом и уютно свернулась клубком. Алкоголь еще бродил в крови. Настроение сделалось томным. Но поскольку применить его было не к кому, оставалось лишь вспоминать и фантазировать. Например, о том, как когда-то удалось подсмотреть за сексуальными игрищами самого короля. А вдруг получится что-то типа того с Эйсоном? Что он, интересно, поделывает сейчас в своем далеком замке? Спит уже, наверно. Почитал детям и спит. В кровати. Голым… Одеяло оставляет открытыми его широкие плечи и руки, обхватившие подушку… И узкую породистую ступню… И стройную щиколотку, нежность кожи которой Янис-Эль так и ощущала под пальцами… Эх… Сейчас бы потянуть это самое одеяло вниз, медленно обнажая гладкость кожи, ямочки над ягодицами и сами эти завлекательные холмы, украшенные двумя маленькими родинками…

От видения Янис-Эль взмокла и скинула с себя свое одеяло. После замерзла и снова укуталась. Покрутившись так с полчаса, она все-таки решилась. Вытащила из кармана подаренное ей Эйсоном кольцо и сжала его в кулаке, как когда-то кольцо пресветлого лира Бьюрефельта. А после потянулась разумом к далекому Несланд Эльцу и к комнате в его самой высокой башне…