Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Оставив Джо и дальше блюсти свою анонимность, будто это было, блин, «последнее достояние бедной девушки», Янис-Эль спустилась вниз и вышла на плац. Здесь царила странная суета. Одни служители торопливо подметали площадку для построений. Другие застилали коврами помост, на котором во время мероприятий обычно стояли преподаватели Академии. Приготовления эти Янис-Эль не понравились. Явно ожидалось какое-то начальство, а капитан Александра Иртеньева, будучи в своей прошлой жизни человеком в таких делах опытным, давно поняла: поговорка о том, что стоит быть поближе к кухне и подальше от начальства — самая что ни на есть верная.

Так что ближе к общепиту она и двинула. В столовой было пусто. Лишь заспанные поварята возились у котлов с неизменной утренней кашей. Янис-Эль поела, запила все местным вариантом чего-то среднего между чаем и кофе — вкус был странным, но приятным — и поплелась обратно. До построения было еще не меньше получаса, и это время стоило потратить на чтение конспектов по вопросам снабжения армии. Янис-Эль как раз дочитывала очередную лекцию, старательно записанную дотошной Джоанной, когда за окошком трубач сыграл общий сбор. Одернув форменную куртку и с сожалением оставив в специальном держателе на стене свой новый меч — в учебное время на территории Академии вооруженными имели право ходить только преподаватели, да и с юбкой он смотрелся бы как минимум странно, — Янис-Эль отправилась на обязательное для всех курсантов утреннее построение.

Возбуждение и нетерпение по-прежнему носились в воздухе. Курсанты, которые завтракали позднее Янис-Эль и, наверно, подзаправились не только кашей, но и последними новостями, перешептывались и вытягивали шеи, глядя в сторону пока что пустого помоста. Янис-Эль усмехнулась и привычно дернула за рукав своего соседа по строю.

— Кого ждем?

— Ну ты даешь! Все только и говорят, а ты…

Янис-Эль нахмурилась и выпятила челюсть. Сосед споткнулся и наконец-то выдал нужную информацию:

— Так сам пресветлый дор Торефельт в Академии с проверкой.

Торефельт. Фамилия эта Янис-Эль была известна. Именно так звали командующего армией Драконьего королевства, именно его блестящие военные операции они иногда разбирали на занятиях по тактике и стратегии.

Пресветлый дор Окинус Торефельт… Окинус… Оки…

Вспомнился мелкий по формату, но вполне четкий портрет, виденный в местной Книге пэров… Там, правда, на голове пресветлого дора был объемистый головной убор, украшенный пером, но в остальном… «Приедешь и поставишь всех на уши». «Не хочу, чтобы знали настоящее имя»… Елки и метелки, сучки и шишки! Это что же получается, она вчера не без удовольствия подглядывала за тем, как главный военный чин этой страны и одновременно личный друг и правая рука короля сначала отшлепал, а после трахнул свою супругу?!

Янис-Эль тоже вытянула шею, глядя на помост. И вскоре ее любопытство было удовлетворено целиком и полностью. Когда преподавательский состав занял свои места, рядом с пресветлым дором Тароном действительно встал… Оки.

«Дела!» — только и смогла подумать Янис-Эль. Во всей этой истории грело лишь одно: если уж сам главнокомандующий обещал похлопотать, чтобы ее не выперли из Академии за неуспеваемость, шанс на то, что это все-таки произойдет, устремился к нулю так же неумолимо, как карающая длань пресветлого дора Торефельта к заднице его супруги.

Официальная часть окончилась быстро. Джоанна демонстративно смотрела куда угодно, кроме помоста, где стоял ее муж. Оки тоже делал все возможное, чтобы не коситься в сторону своей «малышки», но взгляд его нет-нет, а проезжался по строю курсантов в том месте, где вытянулась по стойке «смирно» Джоанна.

После утреннего построения курсанты отправились на учебу, и момент отъезда «высокой правительственной комиссии» в лице пресветлого дора Торефельта Янис-Эль не застала. Да, в общем, к тому и не стремилась, памятуя о соблюдении правильного расстояния от солдата до начальства. Ей хватало своих проблем, чтобы еще беспокоиться о Джоанне и ее медведеподобном супруге с миленьким семейным именем Оки.

Время до контрольной по математике, первой из трех предстоявших ей, ушло, словно песок сквозь пальцы — с быстрым сухим шелестом. Более того, Янис-Эль казалось, что оно не просто утекло, а его кто-то нагло стырил. Словно кудлатый злодей черт своими загребущими лапками по горсточке растащил. Янис-Эль училась, училась и еще раз училась в точном соответствии с заветами покойного Ленина. Лень периодически поднимала нечесаную голову, но юная фьорнэ тут же вспоминала о своем потенциальном муже — лысом жиробасе с сальными губами. После этого рвение к учебе у нее тут же самым невероятным образом возрастало, становясь просто-таки нестерпимым.

Математику она написала предсказуемо хорошо, решив задачи из контрольной в рекордные сроки и тем самым поставив математика в тупик. До конца не веря тому, что Янис-Эль не списала все каким-то волшебным образом, тот задал ей еще несколько примеров и велел решить их прямо у доски. Что фьорнэ Моберг и проделала, не особо запарившись.