Пятница 13-ое

— Надо придумать очередную гадость, — сказал себе под нос Шелли и, криво усмехнувшись, подхватил подводное ружье и не спеша направился к амбару, оставляя за собой грязные мокрые следы.

Он долго ходил возле дощатых стен, пытался заглянуть в окна, но через них ничего не было видно. Густая чернота пугающе зияла внутри. Нерешительный и боязливый Шелли направился к дому, там он ходил под стенами, колотил в них ногами, стучал кулаком в закрытые окна, и кричал:

— Чак! Чили! Где вы? Отзовитесь! Ну, гады, не хотите со мной разговаривать?! Ну и не надо! — зло кричал Шелли, выхаживая возле дома.

Ружье он повесил на плече, а в другой руке сжимал пластиковую маску хоккейного вратаря.

Нет, наверное, все-таки они в амбаре. Завалились где-нибудь на сене и дымят своей марихуаной.

Шелли подумал, что, наверное, зря он пинал стены дома. Чак и Чили точно спрятались в амбаре. Чтобы проверить свою догадку, он пересек двор, распахнул высокие ворота амбара и щелкнул выключателем.

— Вы что, делаете тут что-то такое недозволенное, на что мне нельзя смотреть! — крикнул он.

Яркий свет залил помещение.

Вера, обрадованная тем, что Шелли наконец-то бросил свои глупые ухаживания и пошел в дом, как она думала, переодеться в нормальную сухую одежду. Вдруг она злопамятно припомнила, что в кармане ее джинсов до сих пор лежит бумажник Шелли, который попросила ее вернуть толстяку Рита. Тогда она ей и посоветовала: «У вас будет хоть какая-то тема для разговора, чтобы сойтись поближе».

Теперь Вера с удивлением рассматривала вставленную под прозрачный пластик цветную фотографию. Там, широко улыбающийся Шелли, обнимался со своей матерью. Мать Шелли была еще толще сына и на две головы ниже, так, что ее подбородок обрезал нижний край фотоснимка.

Вера крутила в руках бумажник, пытаясь заглянуть вовнутрь и, не вытаскивая, сосчитать, сколько же там осталось денег. Скользкий бумажник выпал из ее рук и плюхнулся в воду.

— О, черт, этого еще не хватало, потерять чужую вещь! — воскликнула Вера и, став на четвереньки, попробовала дотянуться до бумажника рукой.

Но легкие волны сносили бумажник в сторону от мостиков. Вера не рискнула потянуться за бумажником ногой, чтобы подогнать его поближе к берегу. Она оббежала мостики и пошла по самой кромке воды, подыскивая подходящую палку, которой могла бы дотянуться до бумажника, но ничего подходящего под руку не попалось.

И тогда Вера сбросила кроссовки, подтянула под самые колени джинсы и вошла в воду, скривившись от ночной прохлады.

Тут из-за ближайшего дерева появилась мужская фигура, сжимающая в руке подводное ружье. Фонарь освещал мужчину сзади, и Вера, близоруко прищурившись, подумала, что это вышел Шелли.

— Извини, — говорила она, стоя по колени в воде, — я уронила твой бумажник.

Вера замолчала, ожидая, что скажет на это Шелли. Но человек, стоящий впереди фонаря, молчал.

— Извини, Шелли, я не специально. Там фотография твоей матери… Мне было интересно и я заглянула туда. Шелли, почему ты молчишь?

Но уже через несколько мгновений девушка поняла, что на мостиках стоит не Шелли, а кто-то совершенно ей незнакомый. Но она, как ни напрягала глаза, так и не смогла рассмотреть и узнать человека.

— Кто вы? Что вам надо? — заискивающе обратилась она к незнакомцу.

Сверкающее никелированной сталью подводное ружье начало медленно и неуклонно подниматься.

— Прекратите, прекратите свои дурацкие шуточки! — крикнула Вера.

Но в это мгновение незнакомец нажал на курок, толстый резиновый жгут стремительно бросил сверкающий гарпун. И стальное железо впилось прямо в левый глаз Веры. Девушка вскинула руки, бумажник вновь плюхнулся в воду, и она упала в озеро.

Убийца Роджер, а это был он, бросил уже ненужное ему разряженное ружье на мостики, повернулся и, даже не взглянув на свою очередную жертву, лежащую в воде, широко шагая, направился в сторону дома. Туда, где светились окна, за которыми еще были люди.

В призрачном свете фонаря на его лице поблескивала пластиком маска хоккейного вратаря.

А за освещенными окнами все также покачивался гамак, правда, уже не так решительно и сильно, как раньше. Уставшие, Дэби и Энди меланхолично целовались.

— Мне никогда так хорошо не было, — шептала Дэби.

— И мне, наверное, тоже, — сказал Энди, всматриваясь в довольное лицо своей подруги.

— Подумай, Энди, чья это заслуга?

— Конечно, моя, — сказал парень.

— А я здесь ни при чем?! — возмутилась Дэби.

— Ну тогда, это не твоя и не моя заслуга! — парень приподнялся над девушкой. — Это заслуга гамака!

Энди утомленно откинулся в сторону, и стал рассматривать доски потолка. Дэби посмотрела на своего парня и, поняв, что ничего уже больше от него не добьется, встала.

— Куда ты? — удивился Энди. — Может, еще немного развлечемся?

— С тобой? — удивилась Дэби, — разве что, немного погодя. А сейчас я пойду.

— Ты что, решила поискать кого-нибудь другого? — изумился парень.

— Да нет, просто пойду в душ. Когда отдохнешь, приходи, попробуем и там. Может, тебе понравится!