Пятница, тринадцать ноль-ноль

Деннис и сам был удивлен неисчерпаемостью своих сил. Казалось, все кончено, сейчас заклинания противника пробьют слабую защиту, сейчас он рухнет под соединенным напором магистра Трио и этой девчонки, а нет! Он все еще на ногах – отбивается, и довольно успешно! Хотя он никогда не был специалистом в боевой магии, а девчонка из Ос, профессионалка! Да и Трио, судя по всему, за последнее время нахватался приемчиков. А он, Деннис, против них держится! Вот он, талант, его не спрячешь! Жаль, конечно, что этот талант до сих пор не проявлялся, но лучше поздно, чем никогда… Деннис с удовольствием запустил увесистую молнию прямо в лоб неосторожно высунувшемуся из-за щита магистру Трио. Тот, правда, успел увернуться, но все равно, приятно. Эх, еще бы суметь добраться до Усилителя! Уж тогда он бы… он бы…

Растрепанный, вспотевший Пироман ввалился в комнату и, покачнувшись, замер, вцепившись пальцами в бревенчатую стену. В этот момент завеса огня взревела и двинулась вперед. Амадеус испуганно вскрикнул, обернулся и замер, подставив Ганцу затылок. Тот не стал терять времени и, не надеясь больше на любимую дубинку, обрушил на голову противника тяжеленный табурет. Амадеус рухнул прямо в огонь, но в этот момент пламя, не оставлявшее следов ни на деревянном полу, ни на стенах, ни на предметах обстановки (одеяло, которым так усердно размахивал Амадеус, даже не закоптилось), так же, без последствий скользнуло по его волосам, лицу, завернув один край, пробежало по груди и животу, спустилось на ноги и замерло, дрожа, на уровне коленей, словно отрезая их от остального тела. Ганц замер, почти с ужасом глядя на эту картину, не сразу обратив внимания на самое главное: левый край огненной стенки сдвинулся с места, открывая широкий проход к Усилителю Заклинаний, старательно набирающему энергию в своем уголке.

– Пироман! – заорал он одновременно с Таффи, который, увидев движение огня, бросил Рульфа и на четвереньках пополз к своему прибору.

– Это не я, – сдавленным голосом отозвался Пироман, – я ничего не могу… – он сильно побледнел и сполз на пол.

Деннис сообразил, что нет больше преграды между ним и прибором. Собрав все силы (даже удивительно, как их много оказалось, этих сил), он выдал такое заклинание, что сшиб с ног не только Торстена и Трио с девицей, но и того парня, который, наконец, одержал верх над Амадеусом. Особого вреда не причинил, но выиграл достаточно времени, чтобы метнуться в угол. Ясно, что сейчас, столь тщательно подготовленное и отшлифованное заклинание невезения не годилось. Ничего, главное – отбиться, а потом будет еще время… Деннис стукнул кулаком по зеленой клавише, выкрикнул обездвиживающее заклинание… Медленно повернулся, скрестил руки на груди и гордо, слегка откинув назад голову, огляделся по сторонам.

Барахтающиеся на полу люди замерли. Неожиданно, Арра – не поднялась, не встала, а прямо-таки взвилась в воздух и так припечатала расслабившегося Денниса «звездной сетью», что тот, не успев шевельнуться, оказался на полу, спеленатый, словно гусеница в коконе. Еще секунду на его лице держалась торжествующая улыбка, но ее почти мгновенно сменила гримаса ярости. Поскольку «сеть», в отличие от обездвиживающего заклинания, парализующего все мускулы одновременно, не лишает человека возможности говорить, магистр Рон разразился бранью.

Ганц послушал немного и сделал вывод:

– Ничего нового, ничего оригинального. Птичка, заткни ему рот, пожалуйста. Тут дамы, а он разоряется.

Арра, с явным удовольствием, щелкнула пальцами, и Деннис замолчал. В наступившей тишине хорошо было слышно ровное гудение Усилителя Заклинаний. Ганц, не вставая с пола, перекатился на бок, приподнялся, опираясь на локоть:

– И как вы это объясните, господа магистры? Железяка-то у вас, выходит, некондиционная? Не сработала?

Таффи, наконец, поднялся на ноги, переступил через распластавшегося на полу Кэртона и, прихрамывая, подошел к Усилителю. Бросил на прибор один, невнимательный взгляд, посмотрел на Джузеппе, хихикнул нервно, указал ему на какой-то рычажок и вдруг согнулся от неудержимого хохота. Джузеппе, который начал неторопливо подниматься вслед за ним и уже успел встать на четвереньки, спросил восторженным, неестественно высоким голосом:

– Что, правда?! – и, получив от Таффи в качестве ответа невнятный всхлип и подтверждающий взмах руки, счастливо взвизгнул, тоже затрясся от смеха и опять растекся по полу.

Арра посмотрела на него, на Ганца, на бледного Пиромана, и нахмурилась:

– Хорошо бы и нам посмеяться.

– Сра… сра… сработа… – Джузеппе честно пытался объяснить причину своего веселья, но голос его снова сорвался на визг.

– Ничего не понимаю. Сработа… сработало, что ли?

– И… и… иги! – выдавил заходящийся от смеха Таффи, а Джузеппе задергал головой, соглашаясь.

– Что у вас сработало, когда ничего не сработало? – Арра, действительно, начала сердиться. Она бросила взгляд на пульсирующий над безжизненным телом Амадеуса огонь и топнула ногой, – Пироман! Убери свою занавеску, все равно он нее толка нет!