Пятница, тринадцать ноль-ноль

– Ничего особенного! Просто суеты много – отправлял отряд на юг.

– На юг? – встрепенулся Берри, – приходилось мне там бывать, до самого океана доходил. Но там, вроде, никого… я хочу сказать, что не слышно было про какие-нибудь неприятности в тех местах?

– Если мальчики аккуратно поработают, то и не услышите, – спокойно ответил Лэрри. – Да нет, ничего особенно не ожидается. Ежегодный упредительный рейд на уборку урожая.

– А-а, – без всякого интереса откликнулся Джузеппе и сосредоточился на содержимом своей тарелки. Ганц, наоборот, отложил ложку:

– Не понял! Какое отношение Розовые Осы могут иметь к уборке урожая? Как хотите, а я не могу представить, чтобы они, верхом и в доспехах, косили своими мечами овсы!

Теперь к смеху Берри присоединились все – картина, нарисованная Ганцем, была великолепна в своей нелепости. И больше всех развеселился Лэрри.

– Надо же, овсы! – чуть ли не всхлипывал он. – Да ты скажи, почему именно овсы-то?

– А какая разница? Думаешь, что косить горох или гречиху, им было бы удобнее?

– Да нет, конечно, же. Просто так это неожиданно… овсы!

– Господин Лэрри, – очень вежливо спросил потерявший терпение Ганц, – может, вы снизойдете к убогому, перестанете ржать и объясните по-человечески, зачем Розовые Осы так срочно понадобились именно на юге и именно на время уборки урожая? Или это страшная тайна?

– Снизойду, Ганц, конечно снизойду, какие там тайны! Просто на юге климатическая зона с очень неустойчивой погодой, а во время уборки крестьянам желательно, чтобы дождей не было. Вот эти болваны, и начинают тащить на свои фермы всяких доморощенных колдунов, которые обеспечат над конкретным полем конкретного хозяина хорошую погоду.

– Вполне понятная человеческая слабость, – посчитал необходимым подчеркнуть Джузеппе.

– Ну да! Только если без помощи мозгов, на одних дедовских приемах, разогнать тучи над полем, дождь никуда не денется: он прольется над полем соседа. Понимаешь, ни одному из них даже в голову не приходит, что климат – это тончайшая взаимозависимая система! И если вмешиваться в нее, да еще таким варварским способом, то равновесие нарушается. В результате, в лучшем случае, по всему югу идут такие ливни, что наши хитро… мудрые поселяне могут попасть на свои поля только на лодках. Собственно, и делать им там нечего, разве только любоваться, как посевы, на которые все они, будем откровенны, возлагали некоторые надежды в смысле улучшения материального благосостояния, очень убедительно изображают из себя водоросли.

– А в худшем?

– Ну… худший случай, он и есть худший. И ураганы бывали, и даже однажды, когда мужички особенно усердно за дело принялись, до землетрясения дело дошло. Вот после него-то Совет Старших Магов и принял решение, что всем спокойнее будет, если Розовые Осы, деликатно и ненавязчиво, будут контролировать ситуацию. С тех пор, каждый год в это время я остаюсь с одной десятой частью отряда, а девять десятых носятся по южным фермам.

– Так много? – впервые заинтересовался его рассказом Джузеппе. – А как же дежурства?

– Составляем более жесткий график, привлекаем лучших стажеров. Арра, когда твоя смена у Хрустального Шара?

– Послезавтра, – с деланным равнодушием ответила она, а сама краешком глаза следила за реакцией остальных: все ли поняли, что речь идет не просто о стажерах, а именно о лучших стажерах! Впрочем, общее внимание совершенно не вовремя переключил на себя Пироман.

– Первое дежурство у Хрустального Шара! – ностальгически вздохнул он. – Помню, когда я в первый раз…

– Я тоже помню, – ласково перебил его Лэрри.

– Кхе-э, – Пироман поперхнулся и покраснел.

– Что, Пироман, неужели ты и Хрустальный Шар умудрился поджечь? – восхитился Ганц.

– Да нет… так, закоптил немного…

– Хрустальный Шар не горит, – тем же ласковым тоном произнес Лэрри. – Но в дежурном помещении пришлось делать ремонт. Два раза.

– А почему два? – хором спросили Джузеппе и Берри.

– Потому что, когда первый ремонт был закончен, наш общий друг решил отметить это приятное событие небольшим, но эффектным фейерверком.

– Этого ты мне не рассказывал! – неожиданно возмутилась нянюшка Матильда.

– Ох, поверьте, – Лэрри прижал левую руку (в правой он все еще держал ложку), к груди, – я никому об этом не рассказывал. Я вообще старался, как можно быстрее, позабыть об этом.

– Почему?

– Потому что, как только я вспоминал нашу, дважды погоревшую, дежурку, мне надо было изо всех сил сдерживаться, чтобы не придушить это молодое дарование!