Пятницкий

Об этом размышлял Осип, с утра и до позднего вечера проводя в сыром подвальном помещении газеты «Форвертс», предоставленном для склада искровской литературы. Тут он осваивал новую для себя профессию упаковщика. Причем самой высокой квалификации! Прежде всего пакеты с литературой должны выглядеть как близнецы. Их надо делать небольшими и очень аккуратными: в каждом одинаковое количество «Искры» и одни и те же брошюры. Затем их следует соединить в большой тюк. Расчет простой: тюк открывают и маленькие пакетики без лишних хлопот рассылают по всей России. И естественно, формат и вес пакетов нужно точно подгонять под упаковку литовской религиозной литературы. Такой утомительный труд отнимал у Пятницкого 8—10 часов в день. Но редакция «Искры» постоянно требовала сократить сроки прохождения литературы от Берлина до России. Пришлось пойти на хитрости. Чемоданы с двойным дном. Отличная, уже проверенная штука! По заказу Осипа их в немалом количестве изготовляла одна небольшая берлинская фабрика. Но ее продукция обратила на себя внимание таможенных чиновников. Чемоданы-то были совершенно одинаковы! Произошло несколько досадных провалов. Тогда стали вделывать второе дно в обыкновенные, разных фасонов чемоданы. В тайнике умещалось 100–150 экземпляров тоненьких свежих номеров «Искры». Вес чемодана не вызывал подозрений — дополнительный груз был нетяжел. Владельцы чемоданов — все товарищи, которые легально и нелегально уезжали в Россию, и студенты, сочувствующие социал-демократам, — шли на неизбежный риск охотно и отважно. Широко применялись и знаменитые жилеты-панцири для мужчин, и панцири-корсеты для женщин. В них умещалось от 200 до 300 экземпляров «Искры». Ни таможенники, ни жандармы не обращали внимания на студентов, здорово отъевшихся на заграничных хлебах, и на дам, быть может излишне полных, но с отличными фигурами. Такая отправка литературы шла под кодом «экспресс».

Но, помимо транспортировки литературы, Пятницкому приходилось все чаще организовывать переходы людей через границы. А тут еще переписка с Россией, частично ведущаяся через Берлин. Осип собирал письма, ночами занимался их расшифровкой и отправлял по нужным адресам. «Сравнивая работу, которую я делал тогда, — признавался в своих воспоминаниях Пятницкий, — с диалогичной работой в наших условиях, я прихожу к выводу, что теперь для такой работы понадобились бы: заведующий, заместитель заведующего, шифротдел, конторщики, машинистки, секретари и т. д. Тогда же никому и в голову не приходило привлекать для этой работы еще постоянных работников».

Но ведь, кроме «техники», была и политика. В Берлине, как и в других городах Германии, Франции, Англии и Швейцарии, существовала группа содействия «Искре». В нее входили Смидович, Вечеслов, Никитин (при Керенском — московский градоначальник, потом министр почт и телеграфов), Санин, Окулова, Рубинштейн, Шергов, Гальперин, Лядов, Лядова, Н. Бах, Житомирский (оказавшийся крупным провокатором). Состоял в группе и товарищ Фрейтаг. Устраивали лекции и дискуссии на актуальные политические темы, собирали деньги для партийных нужд и т. д.

И еще надо было уделять время для изучения немецкого языка. Пятницкого интересовало, как поставлена работа в организациях немецких социал-демократов, как действуют профсоюзы, что представляет собой кооперативное движение. Без встреч с немецкими товарищами, без чтения немецких газет он ничего бы не узнал.

Лето 1903 года шло к зениту. Наступили дни долгожданного II съезда партии.

Радостное настроение охватило всех искровцев, живущих в эмиграции. Съезд, казалось, должен был увенчай их многолетние усилия, должна быть создана боевая социал-демократическая партия в России. Да, так казалось… Съезд открывался в Брюсселе. По предварительной прикидке, не менее 43 делегатов, имевших 51 решающий голос, и 14 с совещательным примут в нем участие. И только 8 из них (3 «экономиста» и 5 бундовцев) принадлежали к открытым противникам «Искры». А ведь на I съезде, где приняты были название партии и манифест об ее образовании, делегатов набралось только девять…

Многие делегаты съезда ехали из России через Берлин. Для Пятницкого наступили горячие дни, полные забот и треволнений. Он встречал делегатов на границе, провожал их до Берлина, помогал устроиться и отправлял дальше. Каждый проезжавший через Берлин рассказывал о значительных успехах революционного движения в России и возлагал большие надежды на с таким невероятным трудом подготовленный съезд.

Приняв и переправив делегатов в Берлин, Пятницкий продолжал заниматься своей «техникой» и с нетерпением ждал вестей о работе съезда.

Не знал он еще о блестящей, полной огня речи Георгия Валентиновича, произнесенной при открытии съезда в громадном мучном складе. Каким многообещающим представлялось единство взглядов двух крупнейших лидеров партии — Плеханова и Ленина!

Не знал Пятницкий и того, что по важнейшему вопросу — принятие Программы партии — Владимир Ильич и его сторонники, которых называли «твердыми искровцами», дали жестокий бой оппортунистам и блистательно его выиграли.