Пятно

Мне вдруг захотелось, чтобы он испугался и ушел отсюда, дурачок, пока не поздно. Но он не ушел, а дрожащими пальцами принялся расстегивать пальто. Далеко не сразу ему удалось справиться с верхней пуговицей, вторую он просто оторвал, но, наконец, добрался до внутреннего кармана и протянул мне какой-то клочок бумаги. Я долго вертел его в вытянутой руке, с трудом разбирая буквы.

- Бес... Бес... но... ватый. Это что, справка?

Он замотал головой.

- Н-нет. Это фамилия такая - Бесноватый... Моя.

Я, наконец, понял, что держу в руке разовый пропуск в студию.

- Ах, вы у нас гость... - у меня вырвался тяжелый вздох.

Только бесноватых гостей мне сейчас не хватало...

- Что ж вы так рано, господин Бесноватый? Съемка в пять часов.

- Я пораньше... - выдавил он, - не опоздать... чтобы.

Лучше б ты опоздал, подумал я. Навсегда. Ну чего ты лезешь навстречу злой своей судьбе? Беги!

Но сказал другое.

- Знаете... павильон еще не готов. Монтаж декораций. Придется вам погулять два часа...

Не то чтобы я твердо решил его прогнать, просто во мне вдруг проснулся спортивный интерес: добьется он своего, или его еще можно спасти?

- А п-посмотреть нельзя этот... монтаж? - заикаясь, спросил он. - Я м-мечтал... всю жизнь.

До чего же увлекательно наблюдать, как упорно ищет мышь вход в мышеловку! ...

- Нельзя, - отрезал я. - Не положено по технике безопасности.

- Жалко, - понурился он, - ну ладно, я подожду. Только... может быть, в коридоре? А то холодно.

Очень это было забавно. И все же я решил стоять до конца.

- Можно, конечно, и в коридоре. Если не боитесь.

- Ч-чего не боюсь? - испуганно спросил он.

- Перегореть, - пояснил я. - Когда долго ждешь в коридоре, волнение постепенно возрастает. К началу съемок некоторые актеры доходят до полной непригодности. А вы, я вижу, уже сейчас волнуетесь.

- Да, да, - он стал поспешно застегиваться, - тогда, конечно, не надо...

Я понял, что нащупал больное место.

- Вам бы отвлечься. Не думать о направленной на вас телекамере (в его глазах отразился ужас)... В кафе посидеть. Тут, кстати, есть одно, всего три остановки на троллейбусе.

- Точно, - заторопился он, - три остановки... в кафе... Спасибо! Извините!

Закрыв за ним дверь, я вернулся в студию. Там было тихо и сумрачно.

- Эй, ты! - крикнул я, обращаясь к картонным щитам у стены. - Мяса ждешь? Не дождешься, сволочь! Уехало мясо! На троллейбусе...

Ответа не было. Да я и не рассчитывал на ответ. Знал, как терпеливо Оно умеет ждать. Не эту добычу, так другую. Не сегодня, так завтра. Оно обязательно дождется своего, что бы я тут ни кричал. И меня же еще сделает соучастником. Гадина!

С разбегу я пнул крайний щит, хотя знал, что за ним никого нет. Картон глухо треснул и медленно отвалился от стены. На нем был изображен человеческий силуэт, видимый только наполовину. Вторая половина тонула в сплошном черном поле. "Пора выходить из тени" гласила надпись на плакате.

Я испугался. Нехитрая госреклама, призывающая всего-навсего честно платить налоги, показалась мне вдруг наглым, вызывающим посланием с того света запиской от моего чудовища. Ему не терпелось. Ему было пора. Силуэт человека, наполовину пожранного темнотой, ясно давал понять, чем Оно собирается заняться. Я быстро посмотрел на часы. С минуты на минуту мог прийти кто-нибудь из съемочной группы. Хорошо, если сразу все - Оно не нападает на большие компании - а если придет только один? Господи, что я тут делаю?! Это не Бесноватому, а мне надо бежать, отсидеться где-нибудь в укромном уголке и вернуться, когда все будут в сборе!

Хорошо еще, что есть у меня такой укромный уголок. Там, в подвале недостроенного корпуса, сумрачно, но тихо, и припасены ящики, чтобы не холодно было сидеть. Там мы будем одни - я и Оно, и ни за что на свете не выйдем из тени. Раньше времени...

К концу разговора Щедринский совсем расклеился. Он пропускал вопросы мимо ушей, смотрел в одну точку и думал о чем-то своем. Колесникову никак не удавалось вывести его из ступора.

- Ну ладно, вы, я вижу, устали, - участковый поднялся, - пойду, побеседую с коллективом...

Он открыл дверь и, уже шагнув за порог, оглянулся.

- ...А потом вернусь, и продолжим!

Альберт Витальевич не отреагировал на его слова. С испуганным изумлением он смотрел куда-то мимо, в темноту коридора.

- Что там такое? - Колесников уловил краем глаза какое-то движение, но, обернувшись, заметил только длинную, угольно-черную тень, скользнувшую по полу.

- Кхм... кошку держите? - спросил он Щедринского, просто так, чтобы справиться с холодком, внезапно пробежавшим по спине.

- Кошку? Н-не знаю... - ответил тот почему-то шепотом.

- Хорошо. Разберемся! - участковый решительно закрыл дверь и направился в студию.

Здесь он застал почти всю съемочную группу за накрытым столом, только двое рабочих лазили по колосникам, натягивая от пола до потолка необъятных размеров синее полотно.

- Чайку выпейте, товарищ капитан! - пригласила Алла Леонидовна и тут же по-хозяйски распорядилась:

- Леночка! Подай, киска, сервизную чашку из реквизита. Илюша! Сзади тебя стул свободный. Передай товарищу. Вам с чем бутерброд? Салями, сервелат?