Пятно

— Да-да, только чтоб больнее. Чтоб, чтоб… Но он на трамваях не ездит, — напомнил Павел Григорьевич.

— Я догадываюсь. — Вновь усмехнулся Владимир Петрович, и в упор холодно уставился в глаза Винни-Пуха. — Но это, мил человек, не проблема, если понадобится — поедет. Проблема в другом.

— В чём?

— В деньгах, я сказал! В сложности, заказа.

— Да какие сложности?

— Ты что-то в этом понимаешь, Винни-Пух? — зловещим тоном оборвал Владимир Петрович. Охранники, те что ближе находились, да и официанты тоже, заметно напряглись.

— Нет, нет, что вы! Я только… деньги… — испугался Павел Григорьевич. — Как скажете.

Всё так же холодно глядя, Владимир Петрович одобрительно качнул головой, одними губами криво улыбнулся.

«Вот сволочь! Скотина, пряча взгляд, подумал, Павел Григорьевич, ах, ты жадная скотина, ворюга, подлец, убийца, кровосос». При этом жутко боясь, что тщедушная самодовольная фигура вора в законе за столом, с большим перстнем на указательном пальце левой руки, догадается о его мыслях, Варенцов вновь заискивающе улыбнулся.

— В общем так, — уже жёстко, подвёл черту под разговором Владимир Петрович. — Я кому надо передам, чтобы продумали… Ты узнаешь! Насчёт оплаты тебе сообщат.

— Спасибо! Я готов.

— Да не в деревянных, мил человек, в конвертируемой… Сам понимаешь.

— Я понимаю! Я понимаю!

— И держи язык за зубами… Я не в курсах, и за тебя не отвечаю.

— Я как рыба! Как рыба!

— Вот и хорошо. Всё, Винни-Пух, время вышло. — Без усмешки произнёс Владимир Петрович. — Езжай в свою Думу. Тебя твой депутат ждёт.

— Вы и это знаете?

— Я всё знаю. Должность такая.

37

Когда Варенцов, кланяясь налево и направо, скрылся в дверях ресторана, охранники чуть расслабились, официанты наоборот выпрямились, ловя взглядами последующую команду «хозяина». Никто не произнёс ни слова, ни звука. Все словно умерли. Знали, мешать сейчас нельзя, «хозяин» думает. Вор в законе наконец поднял голову, чуть повернул её в сторону барной стойки. Взглядом разрешил. От неё немедленно отделился старший из официантов. Подбежал. Склонился.

— Плёнку переписать, — глядя куда-то перед собой, без интонации, тихим голосом приказал Николай Петрович. — Одну в архив, ты знаешь кому передать, второй экземпляр мне. Сейчас и быстро.

— Есть, Владимир Петрович, сейчас и быстро. Одну минуту…

Вторая команда последовала уже начальнику охраны.

— Боря, соедини-ка меня с Шаманом.

— Сейчас, Владимир Петрович? Наверное, рано.

— Мне повторить? — поднимая холодный взгляд, спросил Николай Петрович.

— Нет-нет, я понял. Извините. Уже соединяю.

38

Въезд и выезд с гаражной территории был один. Хотя, и следователи это установили точно, их было два. Второй, дальний, предполагался, видимо, как запасной, возможно пожарный, но им никогда не пользовались и вёл он вообще в поле, через которое даже пешком не пройти, так всё заросло высокой травой, а за полем лес. Если на вездеходе только, на гусеничном, например, но таких в гаражном кооперативе похоже не было, как и такого рода следов. Обычная грунтовка, с обычной выдавленной колеёй. Перекрыть одну дорогу следователям не составило труда.

Когда Порогов рассказал товарищам на совещании у начальника отдела это своё «видение», решение пришло мгновенно: устроить засаду и взять фантом «тёпленьким».

— Тогда, — ярко жестикулируя, рассказывал Порогов, — темно было, понимаете, я выскакиваю за угол, а там — представляете — ничего. Я подумал, что машина свернула в другой ряд, я туда, и там пусто. Вообще ничего. Я назад… Тоже ничего. Тихо. Как… как… Только собаки где-то, далеко… Но не в гаражах… Это точно. Мы, в смысле я, минут пять стоял, слушал. Никого. Представляете. Машина исчезла. Но это была она, она! Я уверен.

— А она точно была. Вы точно её видели? — переспросил начальник отдела.

— Да, Лёша, может ты — того? — сдерживая улыбку, уточнил Цветков указывая пальцами на воротник своей рубашки.

Порогов аж задохнулся.

— Да вы что, я же совсем не… Товарищ майор, я трезвый был! Вы ж знаете. Как всегда. Как вот вас сейчас, видел.

— А почему так поздно-то? — спросил капитан Мухин.

Оперативники явно не верили молодому товарищу. Вернее, не доверяли его глазам. Всё странно как-то получалось. Машину засёк, но она исчезла. Побежал, но не догнал. Как это? Если она была… Улетела что ли? И была ли она?

— Да какой поздно-то, детское время! — вскричал Порогов, чем, кажется, и выдал себя.

— Подождите, товарищ старший лейтенант, — за что и зацепился начальник отдела. — Или я не понял? Вы же только что сказали нам, что темно уже было, а темнеет сейчас…

Цветков, да и Мухин, конечно, уже догадывались, что там делал Порогов так поздно, сдерживали улыбки.

— Товарищ майор, — опережая ответ растерявшегося Порогова, Цветков совершенно серьёзно сообщил начальнику. — А там темнеет раньше. Да! Как-никак — Восточный район. К Камчатке ближе. Нет?

Майор Ветров сначала повёлся на серьёзный тон Цветкова, потом дёрнул головой.

— Что вы мне голову морочите. Темнеет в одно время. Я знаю. Короче, какие предложения, товарищи сыщики, товарищ капитан?

Мухин и Цветков одновременно пожали плечами.