Пятновыводитель для репутации

Пройдя через парадные ворота, она поднялась по лестнице на веранду и только собралась позвонить, как дверь распахнулась настежь, и мимо нее вихрем пронесся Аарон Хеберт.

— Привет, мисс Лярю. Бегу! Опаздываю! Пока, мисс Лярю.

— Привет, Аарон. Пока, Аарон, — отозвалась она эхом вслед ему. — Хорошего дня.

Улыбаясь, Шарлотта смотрела, как восьмилетний сорванец бежит вприпрыжку по тротуару. Светловолосый и синеглазый Аарон очень напоминал ей маленького Даниэля. Хотя Аарон и не такой шалун, он полон жизни и готов без конца болтать обо всем на свете.

— Аарон Хеберт, немедленно вернись и закрой дверь! Ой! — Лицо Мэриан Хеберт залилось краской смущения. — Привет, Шарлотта. Извини, пожалуйста! Я тебя не заметила.

— Ничего страшного! — засмеялась в ответ Шарлотта.

В тот же день, около двух, Шарлотта остановила фургон у дома Пэтси Дюфур, намереваясь забрать свой пылесос. На звонок Пэтси не отозвалась, и Шарлотта решила, что, вероятно, найдет хозяйку на заднем дворе.

Обойдя задний угол дома, она замерла как вкопанная. Старая песенка, которую она недавно мурлыкала, вновь всплыла памяти. Огромная яма, уродовавшая двор, за ночь стала чудесным прудом с фонтаном в центре. Груды земли по обеим сторонам ямы разровняли и покрыли квадратами сочной зеленой травы. На берегах выросли тропические деревья и кустарники, и, будто по волшебству, весь двор вдруг превратился в пышный, полный покоя сад.

— Поосторожнее с ней! — громкий возглас Пэтси заставил Шарлотту посмотреть в сторону внутреннего дворика.

«Она» оказалась огромной статуей. И почему-то казалась очень знакомой. Шарлотта наморщила лоб в попытке вспомнить. Она уже видела эту статую… где-то видела… Но где?

— Ну конечно! — пробормотала Шарлотта, припоминая. Если память ее не подводила, это копия знаменитой работы Генри Мура «Мадонна с младенцем». К тому же уменьшенная и плохо сработанная, размышляла она, наблюдая за тем, как двое дюжих работяг из кожи вон лезут, пытаясь перетащить статую на противоположный берег пруда. Рабочие установили скульптуру у кромки воды, и в душу Шарлотты хлынули воспоминания — прежде всего об отце.

За оболочкой обычного механика скрывался по-настоящему тонкий и благородный человек, истинный художник, ценивший искусство во всех его проявлениях. Однако к скульптуре он питал особую страсть, которую сумел передать старшей дочери.

Родителей Шарлотты одолевала навязчивая идея, что девочка должна поступить в колледж и получить образование. И ее мечты полностью соответствовали мечтам родителей… пока она не встретила будущего отца своего ребенка. Но и после того, как Хэнк-старший ушел в мир иной, погибнув во Вьетнаме, а Хэнк-младший, напротив, только явился на свет, родители по-прежнему убеждали ее не бросать колледж… И под влиянием отца Шарлотта стала специализироваться на современной скульптуре. Так что она с головой погрузилась в творчество Генри Мура, избрав его объектом своих научных штудий.

Шарлотта заметила, что Пэтси подает ей какие-то знаки, и замотала головой, отгоняя болезненные воспоминания, как комаров. Пэтси помахала рукой и подняла вверх указательный палец, что означало: «Минуточку!» Рабочие уже водрузили статую на положенное место и теперь пыхтели над гигантской античной вазой — в древности такие служили погребальными урнами, — которую пытались вытащить с галереи.

Ваза была практически в рост рабочих, пытавшихся сдвинуть ее с места. Почти одинаковая по диаметру внизу и вверху — от двух до трех футов, — посередине ваза расширялась до четырех или пяти футов в обхвате. В отличие от множества пышно украшенных урн, которые Шарлотте приходилось видеть на знаменитых кладбищах и в Новом Орлеане, и за его пределами, ваза, что стояла во дворе у Пэтси, была предельно скромной и практически без лепных украшений. Именно в простоте и заключалась прелесть этого произведения, но она же и составляла главную проблему для рабочих: совершенно не за что ухватиться.

Оба уже заметно взмокли от напряжения. Поэтому, когда слуха Шарлотты достигла их нецензурная брань, она утвердилась в мысли, что эта штуковина просто неподъемна. Рабочие почти вытащили ее из портика, но дело продвигалось так медленно, что Шарлотта усомнилась, суждено ли вазе вообще добраться до пункта назначения.

— Да туда человек без труда поместится! — пробормотала она, продолжая наблюдать за тем, как надрываются рабочие.

— Поосторожнее с ней! — снова скомандовала Пэтси. — Она очень старая и…

И не успели эти слова слететь с ее губ, как один из рабочих ослабил хватку и отпустил свою сторону. От внезапного рывка руки второго тоже соскользнули, и ваза с глухим стуком опустилась на край каменного пола.

— Да вы что! — в ужасе взвизгнула Пэтси. — Только посмотрите, что вы сделали с моей прекрасной вазой. Вы же ее разбили!

Прикрывая рукой глаза от лучей полуденного солнца, Шарлотта сделала шаг вперед. И правда: на стенке вазы, у самого основания, красовалась длинная полукруглая трещина.