Пятновыводитель для репутации

Но какие причины? Шарлотта неотрывно смотрела на страницу блокнота, а перед ее внутренним взором вставал день, когда в вазе обнаружили кости. Три дня прошло с той пятницы, но Шарлотта до сих пор отчетливо помнила странную реакцию Пэтси Дюфур на Уилла Ришо. Да и его странное обращение с Пэтси…

Один только его вид смертельно испугал Пэтси. Но почему? С какой стати ей его бояться? Опыт подсказывал Шарлотте: люди обычно боятся кого-то потому, что знают его лично — или знали что-то ужасное о нем. Если Пэтси и Уилл знакомы — ведь Уилл намекнул, что им приходилось встречаться, — его странное обращение с Пэтси становится более понятным.

Шарлотта поспешно нацарапала в блокноте: Спросить Пэтси про Уилла Ришо.

Осознав, что именно она написала, Шарлотта глубоко вдохнула, пытаясь набраться мужества. В обычных обстоятельствах ей бы и в голову не пришло расспрашивать клиента о его личных проблемах. Ведь это означало нарушать свое раз и навсегда заведенное правило: не вмешиваться в чужие дела. А что значит «не вмешиваться в чужие дела»? Не сплетничать и не совать нос, куда не следует. Этого правила она старалась придерживаться большую часть жизни, а уж когда дело касалось работы, ужесточала его. Каждую из своих служащих она в самом начале вполне серьезно и откровенно предупреждала, что нарушения этого правила не потерпит, и оно станет основанием для немедленного увольнения.

Шарлотта постучала ручкой о блокнот. Но этот список — совсем другое, так ведь? Сейчас речь идет не только о работе. Дело касается ее семьи. Теперь это ее личное дело. И обстоятельства — вовсе не обычные. И, нравится ей это или нет, она уже оказалась втянутой в чужие проблемы. К тому же разве у нее есть выбор? Разве можно просто сидеть и ничего не делать? Не обращать внимания на то, что происходит?

Шарлотта покачала головой. Нет, о том, чтобы ждать и не вмешиваться, и речи быть не может. Как же это? Ведь в беде ее любимый племянник, да и вся ее семья!

И все же от одной только мысли о том, что ей придется сунуть нос в жизнь Пэтси Дюфур, Шарлотта беспокойно поежилась. Какие бы причины ни заставляли ее так поступить — все равно неприятно.

С тяжким вздохом Шарлотта повертела головой из стороны в сторону, пытаясь немного размять напряженные мышцы шеи. В первую очередь нужно хорошенько выспаться. Наутро, после крепкого, освежающего сна, все выглядит иначе.

Шарлотта поднялась, погасила свет на кухне и в гостиной и на цыпочках пробралась в спальню. Там она остановилась у кровати и устремила взгляд на Дэви, который свернулся комочком посередине.

С того самого дня, как малыш поселился у нее, ей ни разу не удалось поспать как следует! Прежде всего потому, что она не привыкла к присутствию в доме чужого человека. И спать она привыкла одна, а Дэви, хоть и был всего лишь маленьким мальчиком, как и большинство детей, беспокойно метался и ворочался во сне… И лягался, что она могла доказать синяками на спине.

Шарлотта потянулась за будильником. Нужно встать пораньше, чтобы выиграть немного свободного времени до пробуждения Дэви. Но ведь если она заведет будильник, то от звона проснется и Дэви!

Обдумав идею перенести Дэви в другую спальню, она решила, что проще самой лечь в соседней комнате и забрать будильник с собой.

На следующее утро, во вторник, Шарлотте удалось успеть принять душ и одеться до пробуждения малыша. Кофе уже варился, и она прикинула, что, если не шуметь, наверное, получится выпить в тишине и покое первую чашку и просмотреть газетные заголовки.

Тихо, как только могла, она отперла входную дверь и вышла на веранду. На этот раз соседский доберман не стал поднимать переполох, а просто изучающе уставился на нее сквозь ограду.

Подобрав газету, Шарлотта на мгновение остановилась, вглядываясь в утреннее небо. Первые солнечные лучи только начали пробиваться сквозь верхушки древесных крон. И, судя по столбику висящего на веранде термометра, воздух как раз нагрелся до прекраснейшей температуры в шестьдесят пять по Фаренгейту — поистине идеальная погода для прогулки.

Шарлотта вздохнула: ненадолго это удовольствие. Еще немного, и воздух опять раскалится. Пожав плечами, она направилась обратно в дом. К полудню температура подскочит до восьмидесяти по Фаренгейту, а то и выше… Однако все это не имеет значения.

Ведь теперь, когда у нее живет Дэви, о прогулках — даже по вечерам — остается только мечтать. Его маленьким ножкам не под силу выдержать привычный для нее темп. Конечно, Шарлотта обдумывала идею усадить его в прогулочную коляску, но быстро от нее отказалась: дорога слишком неровная для таких колес.

Дэви наконец проснулся, и после завтрака Шарлотта опять спросила, хочется ли ему в детский сад. Его радостный кивок принес ей немалое облегчение. Она отвезла малыша к его друзьям и направила фургон к дому Битси Дью, у которой работала по вторникам.