Читаем Пятое измерение. На границе времени и пространства полностью

Мой друг сидел, не уходил,бубнил, как эхо.И не было взаимных сил,чтоб он уехал.А я сидел, а я кивал,мне было плохо.Пока он все-таки не встал —простор для вздоха…И я, с избытком широко,раскрыл окошко:мол, воздух зимний и покой —не так, мол, тошно.И отвратительный комокиз одеялав пододеяльнике, как мог,расправил…Сталомне легче, тише, я остыл…И было неборассветно-красным и пустым.Сон сном и не был.Хотел я выскользнуть в окнои, в одеяле,взлетел как целое однона пьедестале.Но воздух зимний охватилнагое тело,и я упал на пол без сил.Такое дело.Не узнавал себя в зеркальномотраженье…Как труп я на полу лежал,как в пораженье.Тогда приблизилось Оно —не черт, не ангел, —как будто бы влетел в окнопришелец наглый.Он был невидим, ощутим,брезглив, печален —не шестикрылый серафим,а так – начальник…И Он за член меня схватил,как для упора.И потянул, но отпустилдовольно скоро.К моей груди Он приложилкак будто руки,проник между костей и жилс чутьем хирурга.И было мне в Его тискахсовсем не больно,когда б не жалкий этот страх:мной – недовольны…Я перед Ним лежал как труп,не в силах всхлипнуть…И Он нащупал во мне куб,паралле… пипед.И Он шкатулочку извлек,чуть-чуть натужась…тогда пустой мой кошелекзаполнил ужас.Как будто бы я сейфом был,комодом, шкафом…А Он мне дверцу отворил,полез за шарфомили за чем-нибудь еще,понастоящей…И вот – нашел иль не нашел?..задвинул ящик.И впечатленье таково,по удаленьи:во мне лежала вещь Егона сохраненьи…Поковырявшись, Он исчез,как снявши мерку,и за окном шуршал, как лес,ища тарелку…Ах, что же сделал Он со мной?..догадка тщится. —С моей единственной, родной,Его вещицей?Кто это был?! Проверка, сон,предупрежденье?профилактический ремонт?иль вновь рожденье?Он удалил или принес?вложил иль вынул?вернул, почистив?.. – вот вопрос!не только символ.Лежал я, тая, не дыша, —вершилось дело:со мной творилася душа,во мне болела.Я гладил: Есть или не Есть?в груди, за дыркой?..И принимал Ее как Весть,а не как пытку.Я прижимал Ее, как тать…И мы уснули.Как будто бы хотели взять…а нам – вернули.

Памяти Высоцкого

Перейти на страницу:

Все книги серии Проза Андрея Битова

Аптекарский остров (сборник)
Аптекарский остров (сборник)

«Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь», — написал автор в 1960 году, а в 1996 году осознал, что эта книга уже написана, и она сложилась в «Империю в четырех измерениях». Каждое «измерение» — самостоятельная книга, но вместе они — цепь из двенадцати звеньев (по три текста в каждом томе). Связаны они не только автором, но временем и местом: «Первое измерение» это 1960-е годы, «Второе» — 1970-е, «Третье» — 1980-е, «Четвертое» — 1990-е.Первое измерение — «Аптекарский остров» дань малой родине писателя, Аптекарскому острову в Петербурге, именно отсюда он отсчитывает свои первые воспоминания, от первой блокадной зимы.«Аптекарский остров» — это одноименный цикл рассказов; «Дачная местность (Дубль)» — сложное целое: текст и рефлексия по поводу его написания; роман «Улетающий Монахов», герой которого проходит всю «эпопею мужских сезонов» — от мальчика до мужа. От «Аптекарского острова» к просторам Империи…Тексты снабжены авторским комментарием.

Андрей Георгиевич Битов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары