Пятое колесо в телеге

Понял, что суток может не хватить на его восторги. Попросил сконцентрироваться и конкретизировать. Он сконцентрировался… на любви. Потом конкретизировал.

Персонально.

Так у любви оказалось еще и человеческое имя.

Ее звали… Жулиа Аманда Соуза Мендес.

Но можно было и просто – Жули. На французский манер, хотя девушка была англичанкой бразильского происхождения. Англия, в отличие от США, своих спортсменов на Олимпиаду все же отправила, правда, под нейтральным флагом. Который с кольцами, кто не помнит. Знакомо ведь? И кроме спортсменов в Москву прорвался целый пул журналистов, где и крутилась прекрасная Жули, высокомерно отсвечивая бейджиком с тремя волшебными буквами – «Би-би-си».

Впрочем, девушка оказалась не такой уж и высокомерной.

Особенно по вечерам после соревнований – на чудовищно аморальных с точки зрения правоверных комсомольцев и местных москвичей вечеринках, пати и сейшенах.

Да. Такого беспредела страна еще не видела!

Что говорить о провинциальном комсомольце Вите Надрезове? Суть да дело – у Вити случился роман. С Жули, разумеется. И это несмотря на наличие невесты – Оленьки.

Но где Ольга, а где Жули!

Роман получился случайным, коротким и… чрезвычайно бурным. Англичанка, в отличие от отечественной красавицы, творила с комсомольцем Витей что-то невообразимое. Парень даже представить себе не мог, что сексуальные отношения между мужчинами и женщинами могут достигать таких высот сладострастия и бесстыдства, в лучшем смысле этого слова. Да-да! Именно «бесстыдства» и именно «в лучшем смысле» – вот до чего докатился образцовый комсомолец Витя в своем пытливом стремлении шире и глубже познать этот восхитительный мир.

В этом месте я вновь прервал рассказчика, так как термины «шире» и «глубже» в его горячечно-импульсивном изложении стали приобретать чрезмерно прикладной контекст.

Короче.

Парень был разбит и покорен.

Ослепленный и оглушенный свалившимися на его голову невиданными ощущениями, он даже согласился сделать себе в знак любви татуировку на левой лопатке.

Так появился… Скарабей.

Да-да. Тот самый Жук!

Жули сказала, что это ее «тотем», личный талисман. А в ответ, широкая душа, она на своей левой лопатке, той, что ближе к неистовому южноамериканскому сердцу, наколола знак «Уджат» – то самое пресловутое «Я» с глазом.

Виктор ведь из Крыма?

А «уджат» – символ винограда. И гор. А глаз поможет Виктору видеть любимую в разлуке.

Во как было повернуто!

Откуда Надрезов, школьный медалист, образцовый комсомолец и удачливый номенклатурный функционер, мог знать, что Скарабей – символ Вельзевула, повелителя мух. А «уджат» – всевидящее око Люцифера.

Вот так их и связали… сатанинскими узами.

Тату делали веселые и шумные бразильские друзья Жули у нее в гостинице. Потом по этому поводу, да и просто без повода, пели, танцевали всю ночь, курили ароматный кальян и нюхали какой-то незнакомый Виктору белый порошок. От порошка напрочь пропадал сон, наступало ощущение поразительной ясности ума и безграничной радости. Все это казалось крайне подозрительным и совершенно невыдержанным с точки зрения привычных норм поведения и от зубов отскакиваемой идеологии, но было совершенно необычным и пронзительно привлекательным.

И Виктор… продолжал петь, плясать и любить Жули!

На его счастье, все закончилось вместе с Олимпиадой.

Расставаясь, Жули обещала не забывать своего нового друга и при случае передать ему какое-нибудь послание. Презент на память! А он сквозь любовный угар и помутнение рассудка все же умудрился сообразить, что их страсть и бурные скачки по ночам могли закончиться с гораздо более печальным финалом.

Чудом! Его просто чудом пронесло мимо серьезных неприятностей. И только перекрестился Витя левой пяткой, «теряя навеки» свою любовь.

Наивный.

Через две недели после возвращения, уже в родном городе, к Виктору подбежал какой-то цыганчонок лет восьми и сунул в руку засаленную бумажку, в которой на словах передавался привет от Жули. Упоминались тату Скарабея и Уджата на спинах бывших любовников в качестве маркера достоверности. Кроме того, как-то вскользь намекалось о каком-то особом подарке для Виктора, который он может найти на старом еврейском кладбище у Рудольфовой горы – справа от знаменитого дома-часовни.

Подарок предлагалось найти в гранитном камне с рыжими вкраплениями. Указывалось даже время, когда Виктору нужно там появиться.

Он там и появился.

Почему-то без раздумий и колебаний.

И без труда нашел кусок до изумления легкого гранита, оставляющего впечатление… специального пластмассового контейнера. Потом Виктор много раз задавал себе вопрос – а что было бы, если бы он не стал искать этот подозрительный предмет? Или вообще – ухватил бы цыганенка за ухо, да и отвел его куда следует?

Ведь могло же все получиться иначе?

И каждый раз честно отвечал себе – не могло.

Точка невозврата была пройдена с первым уколом бразильской иглы на левой лопатке.

Тавро!

Его заклеймили как ценного быка-производителя, назначив ему хозяина без его воли. Неизвестного хозяина.

А контейнер…