Пятое колесо в телеге

Так. Контора здесь небольшая – домик всего в два этажа. Архив должен быть где-то на первом – это по правилам гражданской обороны: вынос, эвакуация и все прочие суровые дела мобилизационной готовности. Ага! Вон какая-то решетка около торцевого окошка. Снаружи как раз в этом месте окна тоже усилены игривыми металлическими завитушками. Значит, хранилище пыльных бумаг точно там, поскольку бухгалтерию, скажем, с кассой обычно на первых этажах не размещают. Согласны?

– Можно? – сунул я свой нос в приоткрывшуюся дверь после вежливого постукивания.

Тишина.

Заглянул. Пятачок для посетителей, стойка на уровне груди, за ней – громоздкие стеллажи, забитые пожелтевшими книгами, сбоку у стены – ящички картотеки. Где-то в глубине – звук кипящего электрочайника. Ага. Перекус тут у нас. А я даже шоколадку не догадался прикупить, тормоз!

– Кто там?

Тонкий женский голос. Как музыкант определяю – фальцетный. Такой бывает у пожилых дам, привыкших часто и со вкусом ругаться. С фальцета к тому же очень удобно срываться на визг, особенно когда с возрастом слабеют связки и просто глоткой брать уже как-то не с руки.

Дедукция пока не в мою пользу.

– Это из судостроительного техникума! – заискивающе бросил я в сторону бумажных дебрей. – Насчет… Диплома.

Напомню – я только поступил на первый курс, до защиты еще четыре года. Вру, стало быть. Опять.

– Секундочку!

Ну, раз «секундочку»… проведу пока экспресс-анализ интерьера на предмет обитателей сего помещения. Психолог я или нет?

Справа на стене – календарь с изображением фруктового натюрморта. Ягодки-малинки, миленько. Обычных рукописных пометок на цифрах, обозначающих дни, не усматривается. Ну, правильно, зачем красоту пачкать? В левом верхнем углу календаря торчит булавка, на ней – какая-то висюлька из перьев и ракушек. Талисманчик? Похоже. Уже что-то.

Я провел пальцем по стойке – чисто, местный архивариус свое рабочее место любит. Или просто аккуратная от природы женщина. Что еще мне пригодится? Цветок на шкафу слева. Как его? «Гулящий муж», кажется. Листья у него кожистые, если их не протирать специально – быстро покрываются пылью. В нашем случае – все путем, блестят, как у кота… к-хм… как положено блестят: ухаживают, значится, за бродягой. Рядом сверху ничего не навалено, как это водится у нормальных людей: на шкаф закинул – уборку провел. Здесь не так.

Так-так-так.

Стеллажи все с бирками. На бирках – буквы алфавита написаны не от руки, а набиты через канцелярский трафарет. Вот надо было заморачиваться? Тут явно обитает педант, однако. В пользу этой версии – новенькие обои в мелкий цветочек, сдержанная расцветочка, успокаивающая. В потолочных углах – ни клочка паутины, не у всякой домохозяйки туда руки доходят, а здесь, стало быть, дошли. И вишенка на торте: стопка нарезанных листков справа на стойке и шариковая ручка на зеленом шнурке. На зеленом! Голову даю на отсечение – для хозяйки здешнего архива в этом есть какой-то смысл.

Потому что здесь обитает… явный ПСИХАСТЕНИК.

Это личность с акцентуацией характера, главными чертами которого являются тревожность, нерешительность и склонность порассуждать, а также – постоянная мнительность в виде опасений за свое будущее. Именно у таких людей защитой от перманентной тревоги по поводу воображаемых неприятностей служат выдуманные предметы и ритуалы – амулетики-талисманчики. Кстати, чрезмерный педантизм, склонность к чистоте и порядку вплоть до абсурдной стерильности, мелочная принципиальность и въедливость – именно из той же самой оперы. Это – атрибуты их защиты от злобных внешних факторов: футляр, кокон, раковина, как хотите называйте.

А знаете, что в советскую пору больше всего не хватало психастеникам?

Никогда не догадаетесь – мыльных опер!

Да-да, именно их – тупых сериалов, в которых сей чрезвычайно ранимый психотип имел бы возможность спрятаться от опасностей реального мира. Как улитка в раковинку. А уже оттуда, изнутри мог бы порассуждать о том, что, мол, видите, прав я оказался насчет грядущих неприятностей. Дикая Роза с рабыней Изаурой вам в доказательство!

– Здравствуйте, молодой человек. Слушаю вас.

Худая невысокая женщина лет сорока. В очках. Русые волосы убраны в хвостик. Одета в темно-синий халат, чистый, на лацкане – значок-медалька «60 лет СССР». Еще один амулетик? Похоже. Пока все бьется.

Значит, сериалов вам тут не хватает?

– Не знаю, с чего и начать… – Я коварно отвел глаза в сторону. – Вас, простите, как зовут?

– Татьяна Егоровна.

– Татьяна Егоровна, а я Витя. Фамилия Караваев. Вот мой студенческий.

Если она действительно субъект психастенического типа, документ должна взять в руки и внимательно прочитать. И версия с «дипломом» здесь уже не прокатывает – обязательно увидит, что я только что поступил в учебное заведение. Другой бы не обратил внимания, а эта – рассмотрит!

Взяла, читает.

Значит, сейчас начнутся подозрения, сперва смутные и неосознанные, потом – серьезные, вплоть до вызова деда-вахтера. Интересно, тревожная кнопка в архиве есть? Должна быть. А и не было бы – психастеник мозг выест начальству, чтобы провели, значит, есть.