Пятое правило волшебника, или Дух Огня

Эммелин на бегу ткнула соломенное чучело в бедро, но промахнулась. Меч застрял в веревке, перетягивавшей муляж на талии, и девушка шлепнулась, пропахав землю своим хакенским носом.

Андерцы заржали. Девушки — и андерки, и хакенки — их веселья не поддержали. Мальчишки вполголоса обозвали Эммелин неповоротливой телкой и прочими оскорбительными словами.

Капитан Тольберт, рыча от злости, схватил за воротник ближайшего, которым оказался Брайс.

— Я вам уже говорил, что вы могли смеяться над другими в прошлой жизни, но не здесь! Не сметь смеяться над своим сослуживцем, даже если он и хакенец! Здесь вы все равны!

Он отшвырнул Брайса.

— Такой недостаток уважения заслуживает наказания. Пусть каждый из вас скажет, что, по-вашему, будет справедливым наказанием за этот проступок.

Указав на Аннетту, капитан приказал ей отвечать. Немного подумав, девушка ответила, что, по ее мнению, юноши должны извиниться. Остальные две хакенки, Карин и Эммелин, сказали, что с этим согласны. Капитан спросил Эстеллу. Та, отбросив назад темные волосы, заявила, что парией надо вышвырнуть из армии.

Мария Фовел согласилась, добавив, что на следующий год их можно принять обратно. Все четверо парней на вопрос, как они себе представляют справедливое наказание, высказались, что будет достаточным приказать больше никогда так не делать.

Капитан Тольберт повернулся к Беате:

— Ты надеешься стать сержантом. Так какое бы ты назначила наказание, если бы была сержантом?

У Беаты уже был готов ответ.

— Раз мы все равны, то и отношение должно быть одинаковым. Если эти четверо сочли происшедшее столь забавным, то все отделение вместо ужина должно копать новую выгребную яму. — Она скрестила руки на груди. — А если кто из нас проголодается, копая ее, то мы знаем, кого за это поблагодарить.

Капитан Тольберт довольно улыбнулся.

— Беата предложила справедливое наказание. Значит, быть посему. Если кто недоволен, может отправляться домой к маминой юбке, потому что ему не хватает храбрости быть солдатом и быть единым целым со своими сослуживцами.

Эстелла с Марией одарили парней убийственными взглядами. Ребята, повесив головы, смотрели в землю. Хакенские девушки тоже были недовольны, но парней гораздо больше беспокоили разъяренные взоры обеих андерок.

— А теперь давайте заканчивать упражнение, чтобы вы могли отправиться копать яму, когда прозвучит сигнал к ужину, — подвел итог капитан Тольберт.

Никто не рискнул возражать. Все уже хорошо усвоили, что жаловаться вредно.

* * *

Они шли колонной по двое по узкой дороге. Спину Беаты заливал пот. Это была даже не дорога, а тропа с продавленной фуражными фургонами колеей. Вел их капитан Тольберт. Беата шагала во главе левой пятерки, рядом с ней шла Мария Фовел, возглавлявшая вторую пятерку.

Беата испытывала гордость, идя впереди своего отделения. Она трудилась в поте лица все две недели обучения, и ее произвели в сержанты, как и предсказывала лейтенант Ярроу. На плечах Беаты красовалось по две лычки.

Андерку Марию произвели в капралы, и она была второй по званию во вверенном Беате отделении. Остальные восемь были произведены в действительные рядовые.

Беата, впрочем, полагала, что единственный способ не стать рядовым — это вылететь во время учебы. Хотя справедливости ради следовало отметить, что из всей их группы новобранцев не выгнали никого.

Солнышко припекало, и в форме было жарко, хотя Беата уже начала привыкать к мундиру. Их всех облачили в зеленые штаны и длинные клетчатые туники, перехваченные в поясе узким ремешком. Поверх туник сверкали кольчуги.

Из-за тяжести женщины носили укороченные кольчуги без рукавов. Мужские кольчуги были длинней и с длинным рукавом, кольчужные капюшоны прикрывали голову и шею. На марше капюшоны отбрасывали назад. А поверх капюшонов надевались кожаные шлемы. Впрочем, кожаные шлемы имелись у всех.

Однако Беата была благодарна, что женщинам не приходится надевать и все остальное. Будучи сержантом, ей иногда приходилось брать в руки мужские кольчуги для инспекции. И она представить себе не могла, как можно весь день шагать облаченным в такую тяжесть. Ей вполне хватало и того, что на ней. Вся прелесть новизны марширования с мечом у бедра улетучилась. Теперь меч превратился в обузу.

У каждого был плащ, но в такую жару их застегивали лишь на правом плече.

Поверх кольчуг цеплялись пояса с мечами. Еще каждый нес заплечный мешок и, естественно, по два копья и кинжал, прицепленный к поясу с другой стороны от меча.

Беата считала, что отделение выглядит неплохо. Но лучше всего выглядели пикинеры, которых она видела в полку. Вот они смотрелись просто чудесно. В мундирах пикинеров мужчины были просто красавцами. Ей даже снились приятные сны об этих мужчинах. Женщины, однако, почему-то выглядели в той же форме как-то уныло.

Беата увидела впереди что-то темное, выделяющееся на фоне высокой зеленой травы. Когда они подошли ближе, она подумала, что это какой-то древний камень.

Позади него, ближе к отделению на марше, стояли три приземистых каменных домика.

При виде огромной мрачной каменной штуковины Беату пробила дрожь.