Пятое правило волшебника, или Дух Огня

— Не думаю. — Он взял дорожный журнал. — Тут есть ответ на какой-то не связанный с шимами вопрос, заданный из замка, но ты должна его услышать, чтобы понять образ мыслей Йозефа Андера. «Волшебник, который не может действительно уничтожать, не может и действительно творить», — прочел он основную мысль и постучал по журналу. — Он говорит о волшебнике, который, как и нынешние, обладает лишь Магией Приращения. Как Зедд. Андер даже не считает, что человек обладает волшебным даром, если он не владеет обеими сторонами магии. Он считает такого человека всего лишь аберрацией и беспомощно никчемным.

«Волшебник должен знать самого себя, — продолжил чтение Ричард, — иначе рискует творить неверное волшебство, которое вредит его собственной доброй воле». Это он говорит о том, что созидательный аспект магии вне ее структуры.

«Магия усиливает страсти, и не только лишь такие, как радость, но и разрушительные страсти тоже, которые в конечном счете могут перерасти в одержимость и стать совершенно невыносимыми, если их не выплескивать».

— Похоже на то, что он пытается оправдать свои разрушительные наклонности, — заметила Кэлен.

— Не думаю. Я считаю, что он говорит о чем-то более значительном, о более высоком равновесии, чем принято считать.

Кэлен помотала головой, явно не улавливая то, что было совершенно ясно Ричарду, но он не видел способа ей растолковать, а потому продолжил чтение.

— А вот это важно. «Воображение — вот что делает волшебника великим, ибо благодаря ему он может выйти за рамки традиций и за пределы структуры того, что существует ныне, в более высокую область творения самой ткани магии».

— Так ты об этом толковал? Когда говорил, что он считал магию видом искусства? Способом самовыражения? Будто он сам Создатель — ткет полотно магии из ничего?

— Совершенно верно. Но послушай вот что. По-моему, это самое важное из того, что сказал Йозеф Андер. Когда шимы перестали творить зло, другие волшебники осторожно поинтересовались у Андера, что именно он сделал. Их слова так и дышат тревогой. И вот что он ответил на вопрос о том, что он сделал с шимами: «Благодать может покориться изобретательному заклинанию».

Кэлен потерла плечи, явно встревоженная этими словами.

— Добрые духи, что это могло значить?

— Мне кажется, он что-то изобрел, — наклонился к ней Ричард, — новую магию, выходящую за рамки изначального заклинания, призвавшего шимов в этот мир. Магию, которая одновременно и решала задачу, и удовлетворяла его собственные интересы. Иными словами, Йозеф Андер стал творцом.

Кэлен широко распахнула глаза. Ричард знал, что она осмысливает степень отклонения от нормы того, с чем они имеют дело. С сумасшедшим, который в конечном итоге обрушил шимов им на голову.

— Мир разлетается вдребезги, — прошептала она еле слышно, — а ты говоришь о том, что Йозеф Андер использовал магию как вид искусства?

— Я просто передаю тебе то, что написал этот человек. — Ричард перевернул последнюю страницу. — Предыдущее я пропустил. Хотел посмотреть его самое последнее послание в замок.

Ричард еще раз перечитал древнед'харианский текст, чтобы убедиться, что перевел правильно, а затем зачитал вслух слова Йозефа Андера.

— «Под конец я пришел к выводу, что должен отринуть и Создателя, и Владетеля. И создал собственное творение, собственное возрождение и смерть, и этим своим деянием навсегда защитил мой народ. Итак, прощайте, ибо я упокою мою душу в тревожных водах и таким образом буду вечно присматривать за тем, что так тщательно соткал и что отныне в полной безопасности и неизменно». — Ричард поднял глаза:

— Видишь? Ты поняла? — И увидел, что она ничего не понимает. — Кэлен, я не думаю, что он изгнал шимов, как должен был. Вместо этого он использовал их в личных целях.

— Использовал? — Она сморщила нос. — Для чего можно использовать шимов?

— Домини Диртх.

— Что?! — Кэлен сжала пальцами переносицу. — Тогда как же мы ухитрились выполнить столь четко очерченные жесткие условия и неумышленно призвать их? Такого рода конструкция в точности соответствует той, за рамки которой, как ты говоришь, вышел Йозеф Андер — или считал, что вышел.

Именно этого аргумента Ричард и ждал.

— Все дело в равновесии. Разве не видишь? Магия должна уравновешиваться. Чтобы сделать что-то созидательное, он должен был уравновесить это чем-то несозидательным, причем по очень жесткой формуле. И жесткость требований к заклинанию по высвобождению шимов сама по себе подтверждает созидательность того, что он сотворил.

Ричард достаточно хорошо знал жену, чтобы видеть: она не согласна с ним, но не в настроении спорить.

— Так как же нам тогда изгнать шимов? — лишь спросила она.

Ричард покачал головой, признавая полное поражение.

— Не знаю. И боюсь, что ответа на этот вопрос не существует. Волшебники современники Йозефа Андера — тоже злились на него. И в конечном итоге просто решили считать эту страну потерянной. Я начинаю верить, что Йозеф Андер состряпал несокрушимую магию внутри неразрешимой головоломки.

Кэлен взяла книгу у него из рук, закрыла и положила на столик.