Пятое сердце

Холмс прикинул, что они сидят так уже с полчаса, глядя на неизвестного, который в свою очередь смотрит на них. Или, по крайней мере, на скульптуру, которая сейчас едва вырисовывалась во тьме. Это почти наверняка был не Генри Адамс: даже если бы Холмс ошибся насчет роста, Генри Адамс никогда не надел бы такой шляпы. С каждой минутой у сыщика крепло убеждение, что Лукан Адлер играет с ними, словно кошка с мышью – за мгновение до того, как откусить ей голову.

Ноги у Холмса затекли от неудобной позы, но куда мучительнее была боль от пулевых ранений, особенно в правой нижней части спины. Он внезапно осознал, что за напряженными мыслями о загадке Адамса забыл сделать днем вторую инъекцию героина, так что боль от старых ран ощущалась сильнее обычного.

Третий огонек горел, наверное, уже минут десять. Холмс поднес губы к самому уху Джеймса (почувствовал запах дорогой помады от его волос) и прошептал:

– Оставайтесь здесь… Я пойду туда…

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Джеймс отрицательно мотнул головой. Однако Холмс лишь вновь стиснул его плечо и повторил указание оставаться на месте.

«Быть может, Лукан все же не видел, как мы входим в монумент, – подумал Холмс. – И тогда у Джеймса есть шанс уцелеть, даже если Лукан убьет меня».

Бесшумно пройдя по гранитному карнизу справа, сыщик нашел фонарь и поднял его левой рукой, прикинув, что зажжет на выходе и тут же закроет створку.

«А если направить луч прямо Лукану в лицо…» Холмс не стал додумывать мысль, поскольку не верил, что такое удастся.

Он последний раз глянул и убедился, что красный сигаретный огонек на месте, осторожно переступил через мешок взломщика и нащупал открывающий механизм. Чуть слышный щелчок прозвучал для настороженного уха как винтовочный выстрел.

В щель пахнуло холодным воздухом, и Холмс понял, как сильно они с Джеймсом нагрели тесное помещение своим теплом.

Выбравшись наружу, он задвинул панель до щелчка – еще один нестерпимо громкий звук! Однако это обещало Джеймсу чуть бо́льшую безопасность.

Холмс встал на колени, чиркнул зажигалкой и зажег фонарь. Он сделал это как можно быстрее, чтобы не утратить ночного зрения, но все равно еще с полминуты моргал, прежде чем вновь привык к темноте. Затем он взял фонарь в левую руку, приготовившись быстрым движением пальцев открыть створку, а правой вытащил дубинку из кармана плаща.

Теперь сыщик крадучись двинулся направо вдоль деревьев, к темному проходу. Он ступал осторожно, но быстро, зная, что неожиданность – и, возможно, резкий свет, направленный Лукану прямо в глаза, – практически единственная надежда пережить следующие несколько минут.

В проходе между деревьев сыщик остановился и осторожно заглянул за край зеленой изгороди, отлично сознавая, что представляет собой идеальную цель для человека с револьвером. Хотя звезды затянуло облаками, снаружи ограды было светлее, чем внутри, и его голова наверняка вырисовывалась четким силуэтом.

Тишина. Ни выстрела. Ни звука.

Холмс выглянул снова, напрягая глаза, но не различил ни огонька сигареты, ни очертаний фигуры на скамье. Он осознал, что небо затянуло минут сорок пять назад и они с Джеймсом смотрели на алый огонек, не видя самого человека.

«Дольше ждать нет смысла», – подумал Холмс и стремительно шагнул вперед. Шорох задетых ветвей прогремел в его ушах горным обвалом.

В следующий миг он открыл створку фонаря и занес дубинку для удара.

На том месте, где недавно сидел человек, никого не было.

Где Лукан? Он мог целиться сейчас из любого места зеленой изгороди.

Холмс подумал было погасить фонарь, чтобы лишить Лукана снайперских преимуществ. Разумная тактика: два человека во тьме ищут друг друга на слух и на ощупь, а у Холмса есть дубинка и нож. Разумная и очень медленная; у сыщика просто не было терпения дожидаться исхода такой комбинации.

Он двинулся бессистемными зигзагами, держа фонарь на отлете, шаря лучом в разных направлениях.

Скамьи были пусты. Посыпанный гравием шестиугольник перед статуей – пуст. Рядом с монументом – никого.

За скамьей.

Именно там укрылся бы сам Холмс, если бы хотел подстрелить выходящего из-за деревьев противника.

Он запрыгнул на скамью, перемахнул через высокую спинку и пригнулся, направив луч фонаря в узкий коридор между скамьей и деревьями.

Пусто.

Все так же пригнувшись, чтобы голова оставалась за высокой каменной спинкой, Холмс добрался до первого угла, поставил фонарь и направил луч влево.

Ни выстрела. Ни звука.

Холмс оглядел второй пустой коридор, убедился, что в живой изгороди справа нет свежих проломов, и метнулся к следующему углу, готовый мгновенно опустить фонарь, если удастся подобраться к противнику так близко, чтобы ослепить того лучом.

Никого.

Холмс выбрался из укрытия и обвел лучом зеленые стены площадки. Кто-то мог бы протиснуться между ветками, но сыщик не сомневался, что в таком случае услышал бы хруст.