Пятый Аспект

Однако бронзовый дракон не подхватил мальчика. Он подлетел достаточно близко, чтобы Тарион заметил, как сверкнули клыки в его раскрытой пасти и как в ее глубине зародился поток жаркого пламени с синим отблеском. Огонь окутал Тариона. В следующее мгновение мальчик вновь оказался на самом краю высшей точки Драконьего Чертога. И вновь сиганул вниз.

Волна ужаса перед высотой, накатившая на него во второй раз, была несколько слабее, чем в первый. Больше Тариона поразил тот факт, что теперь он вынужден прыгать с башни столько раз, сколько понадобится, до тех пор, пока, наконец, не полетит. Ноздорму решил не спасать его, не ловить, как бабочку, в сачок из своих крыльев. Аспект повернул события во Времени в один сплошной круг, в котором Тарион должен «насладится» высотой до тех пор, пока не обуздает свой страх перед ней. У Ноздорму определенно был талант заставлять других поступать так, как ему нужно.

Тарион кусал собственные щеки, но все равно летел с истошным воплем. Подсчитывал, что совершает до прыжка с башни три шага, но ноги не слушались, и он не мог повернуть назад, как бы сильно этого не хотел. Он горел в синем пламени, и тут же оказывался наверху, где прижимался к колонне, стараясь удержаться на ногах под шквалистым ветром.

А потом что-то изменилось.

Тарион заметил, что воздух вокруг него, не смотря на метель, дрожал, словно нагретый зноем. Раз за разом, пока повторялись замкнутые во временной круг события, бледнело небо над головой. Мир терял краски, что-то менялось, а Тарион продолжал делать свои три последних шага и с воплем лететь вниз. В очередной раз на самом краю пропасти Тарион оглянулся и увидел, что Ноздорму со скучающим видом в облике эльфа прислонился спиной к одной из колонн.

Тарион с воплем прыгнул в другую от пропасти сторону. Его душила злоба. Как мог Ноздорму решать, быть ему младенцем или взрослеть, учить его жизни, командовать им! Разве мог он спасти своего отца, который управлял землей, как ему заблагорассудится, тогда как сам даже высоты боялся! Хорош наследник!

Тарион свалил Ноздорму с ног. Оба кубарем проехались по заледеневшему мрамору. Аспект с раздражением откинул от себя мальчика.

— Саргерас тебя раздери, что ты творишь?! Ты так и не научился перекидываться, но запросто нарушил выстроенное мной течение временного потока! Ты — черный дракон, а не бронзовый. Тебе не положено управлять Временем! 

Ноздорму щелкнул пальцами, и ветер будто бы стал свежее, а метель завыла сильнее. Это Настоящее проникало через выстроенную Аспектом иллюзию, Время обретало свое истинное течение.

— Как ты сделал это? — строго спросил он.

Тарион пожал плечами. Он действительно не знал, как это произошло, но это не казалось ему каким-то невероятным поступком. Смена облика — вот, что для Тариона, по-прежнему, оставалось чем-то недостижимым. Он поднялся, отряхнувшись от снега. Ноздорму уже был на ногах.

— Мой отец — черный дракон и он в большой беде, это я уяснил. А мать?

— Обычная смертная, — мрачно ответил Аспект.

— Такая уж и обычная? — допытывался Тарион. — Может, вы чего-то не знаете? Такое возможно? Чтобы Аспект Времени о чем-то не знал?

Ноздорму наградил его долгим, немигающим взглядом.

— Твоя мать самая обычная женщина, — с досадой ответил Аспект, — если даже не пережила твоего рождения. Твое предназначение во Времени спасти отца от неминуемой гибели. Но твое появление стоило твоей матери жизни, потому что смертные не могут подарить жизнь драконам. Я не знаю, почему Времени была угодна именно она, и это единственное, о чем я, как Аспект, не знаю. В твоих силах, Тарион, сделать все возможное, чтобы ее жизнь не была потрачена напрасно.

Взгляд Тариона подернулся пеленой. «Это все из-за ветра», — сказал он сам себе.

— Благодаря Королеве драконов, ты вырос всего за одну ночь. Если бы можно было этого избежать, я позволил бы тебе взрослеть самостоятельно. Но у Азерота не осталось Времени.

— Не осталось Времени для чего? — эхом повторил Тарион.

— Для борьбы с Древними Богами.

— И все это зависит от меня. Того, кто не может прыгнуть с высоты полета жалких ласточек, — повторил мальчик.

— Я расскажу тебе о Древних все, что сам знаю. Расскажу о твоем отце, Аспекте Земли, потому что я…

— Единственный, кто у меня остался, — прервал его Тарион.

Он проделал эти три шага до края парапета.

— Может, она все-таки была необычной? 

— Она дружила с Вождем орков, — сдался Ноздорму. — Спасала этот мир от нашествия демонов Пылающего легиона. Но в остальном, Тарион…

— Этого достаточно.

Тарион шагнул навстречу пропасти. Безвольной куклой он летел дольше положенного, не предпринимая ничего для собственного спасения. Он искал в воспоминаниях хоть малейшее упоминание, хоть единственную картинку, но ничего не появлялось перед его глазами. Только снег.

«Я ни разу не видел ее… Даже младенцем», — кольнуло острое, как разломанная кость, знание.

В последний момент, лишь в нескольких метрах от земли его тело изменило облик.

Черные, как беззвездная ночь, крылья рассекли морозный воздух. Молодой дракон поравнялся с последним уровнем Драконьего Чертога.