Пятый крестовый поход

Весной 1221 года султан Аль-Адиль попытался еще раз завершить миром эту затянувшуюся войну и предложил христианам отдать Дамиетту, в обмен на восстановление Иерусалимского королевства в границах 1187 года и, кроме того, оставляя за собой только крепости Крак и Монреаль, соглашался выплачивать за них ежегодную дань. На этот раз все – тамплиеры, тевтонцы, госпитальеры и другие крестоносцы, что находились в Дамиетте, – были согласны на такие условия, но Пелагий, взявший после отъезда Жана де Бриенна всю полноту власти в свои руки, вновь категорически отказался.

Он продолжал проповедовать наступательную тактику, веря в прибытие германского императора Фридриха II. Но вместо императора со всей грозной ратью в 1221 году в Египет прибыло скромное подкрепление в лице герцога Людвига Баварского с четырьмя сотнями рыцарей.

Так обстояли дела Крестового похода, застрявшего в Дамиетте, несмотря на все призывы Пелагия.

Генриха фон Штернберга и Кристабель де Ла Мэр похоронили в одной могиле на высоком берегу Нила. Вальтер и Ганс фон Рихтер позаботились о том, чтобы могила не осталась безвестной. Над ней поставили каменный крест и выгравировали имена усопших.

Как и ожидал Вальтер, за своеволие он был наказан. Капитан корабля, ожидавший госпитальеров для отплытия в Рим до полудня, не получил от них никаких известий и сам отправился в Дамиетту и там предстал перед магистром. Лишь поздно вечером потрепанный отряд Вальтера вернулся в город. Он привез тела семи погибших братьев, а также Генриха и Кристабель. Но были с ними три пленных сарацина, фактически спасшие Вальтера от суровой расплаты. Он не стал ничего утаивать и прямиком направился к Гарену де Монтегю. Под пытками у сарацин развязались языки, и крестоносцы получили важные сведения о передвижении вражеских войск. Воспользовавшись ими, христиане смогли напасть на спешащий с юга Египта к султану трехтысячный отряд и полностью уничтожить его. Таким образом, Вальтер удостоился только суровой епитимьи, заключавшейся в строгом посте в течение двух месяцев, который помогали соблюдать ему четыре облезлые стены маленькой тюремной комнаты.

После отъезда домой копейщиков и слуг Штернберга Ганс остался в Дамиетте. Он долго искал Тукель, которую вожделел с самого первого дня встречи, но, как ни старался, сделать ему это не удалось. Она, казалось, исчезла, словно ее никогда и не было. Новоиспеченный рыцарь погоревал, а потом забыл предмет своей страсти. Без своего сеньора он влачил жалкое полуголодное существование, постоянно пытаясь наняться к какому-нибудь сеньору. Поэтому, когда Вальтер и Ганс встретились через два месяца, оба были настолько истощены, что еле держались на ногах, но искренне обрадовались друг другу. В итоге Гансу удалось поступить в штат городской стражи и получать заветные медяки и пару мисок в день наваристой похлебки.

Люди графини де Ла Мэр покинули Дамиетту сразу после похорон госпожи. И прихватили с собой сундучок, полный золота, предназначавшийся для выкупа ее отца. Некоторые из них вернулись на родину, в Шос, где уже хозяйничал епископ Буле.

7 июля 1221 года крестоносная армия наконец-то выступила против сарацин. Незадолго до этого на совете вождей Пелагий, герцог Баварский, магистры трех орденов и другие сеньоры решили идти навстречу султану, а значит, на новую крепость Мансуру. Жану де Бриенну папский легат сообщить об этом не удосужился, и король сам еле-еле поспел вовремя к началу похода. Несмотря на то, что прибыл с войском и флотом, он трезво оценил ситуацию. Король считал, что крестоносцы к походу не готовы, ибо уступали мусульманам в численности, к тому же начался разлив Нила. Но Людвиг Баварский, находившийся на правах представителя германского императора, постоянно твердил, что прибыл в Египет не томиться в праздности, а воевать с сарацинами, и к этим словам прислушивалось большинство крестоносцев, на самом деле уставших от полуторагодового безделья. А кардиналу Пелагию только того и надо было. Да и папа римский Гонорий III, направивший крестоносцам большую материальную помощь через тамплиеров, требовал активных действий.

Таким образом, армия христиан 24 июля подошла к Мансуре и разбила лагерь. Это было началом конца. Флот сарацин, вошедший в Нил через одни из его рукавов, перекрыл водный путь доставки продовольствия христианам. Галеры крестоносцев постоянно подвергались нападениям, горели и шли ко дну. С тыла по суше христиан обошли войска Аль-Камиля, завершив окружение. Вышедший из берегов Нил затопил прибрежную полосу. Крестоносцы, с таким воодушевлением выступившие в поход, приуныли.