Пятый курс

– Ну вот. Такой код и пытался использовать Голицын – против Коменданта Маклеуд. Хотел таким образом обезглавить нас. К счастью, мы оказались умнее. Задумка с программной имитацией сработала, и все усилия врагов пропали даром. А только представь, что в эфире была бы Комендант лично! Так что сегодня, Ашок, ты без преувеличения спас Коменданту жизнь! А что до этого проклятого кода… Не вздумай когда-нибудь произнести его вслух! – сурово добавил он. – Даже если будешь на сто процентов уверен, что Маклеуд нет рядом в радиусе тысячи миль! Лучше всего – вообще забудь о сегодняшнем сеансе связи! Считай, что его не было!

– Слушаюсь, од-ин!

Глядя в спину удаляющемуся индусу, Мейер с трудом сдержал готовый выпрыгнуть в ладонь бластер. Не сейчас. Позже, когда все немного успокоится. А пока что Мерчент и так будет держать язык за зубами.

7

Объединившись с оставшимися в сознании вахтенными матросами из силового и технического подразделений, абордажная партия прочесывала корвет. Шесть человек, прибывшие на «Эсмеральдах», да четверо с «Альфы» – всего десять. Маловато для тщательного обыска, даже если вдруг беглец не слишком хорошо знаком с внутренним устройством корабля и плохо экипирован. В случае же с Голицыным все было ровно наоборот: каждый закоулок «Альфы» был ему отлично известен, и на нем была верная «Кепара». Всего-то и требовалось – не соваться в места, контролируемые стационарными сканерами «Лавва». Ну и вовремя убираться с пути незадачливых поисковиков, которые, похоже, и сами не особенно верили, что на корвете есть кто-то, кроме них. Потребовалось это дважды: в первый раз в каком-то метре от Голицына, даже не заглянув в нишу, в которой тот укрылся, бодро прошагал незнакомый Ивану третьекурсник, затем, уже под конец, в обратном направлении мимо проследовал Гельмут Лессинг с четвертого курса. Немец осматривался более внимательно, но Голицына также не заметил.

Провожая его взглядом, Ивану пришло в голову, что он легко смог бы перестрелять своих противников по одному, никто бы даже тревогу поднять не успел. Но теперь, пожалуй, было уже поздно: обыск завершился, и те собрались вместе, к тому же, на защищенной сканерами территории – надо полагать, в рубке.

Пока они там о чем-то между собой совещались, Голицын тенью проскользнул к стыковочным узлам. Как он и предполагал, все три «Эсмеральды» болтались на внешних шахтах, о том, чтобы завести катера в особый ангар, как того требовал Устав, никто не позаботился. Впрочем, в условиях блокировки систем корвета это уже не имело никакого значения, в обычной же ситуации в ангар без специального допуска не попадешь…

Выставить возле катеров караул никто, разумеется, также не догадался.

Усмехнувшись, Иван вошел в рабочую камеру ближайшего стыковочного узла, и, потянув рычаг экстренного сброса, отправил «Эсмеральду» в свободное плавание. Затем то же самое он проделал со вторым катером. Третью, последнюю «Эсмеральду» Голицын собирался припасти для себя, но едва он повернулся к ее стыковочному узлу, как со стороны трапа послышался звук шагов. Отступив к стене, курсант замер.

Прошло секунд пять, и из-за угла появился Ларс Поульсен. Четверокурсник явно спешил. Быстрым шагом он подошел к первому из стыковочных узлов и внезапно замер, узрев в псевдоиллюминаторе неспешно удаляющееся днище «Эсмеральды». Но, должно быть, еще больше он удивился, когда в затылок ему внезапно уперлось возникшее из ниоткуда дуло «Шилка».

– Без глупостей! – вкрадчиво проговорил Голицын над самым ухом четверокурсника. – Парализующий режим у него что-то барахлит, поэтому он у меня стоит на плазме. Одно неверное движение, и от тебя даже мокрого места не останется. Усек?

– Д-да… – выдавил Поульсен.

– Вот и отлично. Тогда медленно и очень аккуратно отстегни свой бластер и урони его на пол… Вот так, молодец, – проговорил он, когда пленник дрожащей рукой выполнил требуемое. – А теперь иди к третьему узлу… А нет, стой, забыли кое-что!

Четверокурсник замер и в следующую секунду получил зубодробительный удар стволом бластера в челюсть.

– За что?! – взвизгнул он, хватаясь обеими руками за лицо. – Я же все сделал, как ты велел!

– За Нику, – коротко бросил Голицын. – А теперь шагай вперед! Да не так быстро! Не спеша! И перестань ныть! Если что, палец у меня на спусковом крючке, как бы его судорога не свела от твоих всхлипов!

– Откуда ты вообще взялся? – задал вопрос Поульсен. Четверокурсник сидел, накрепко привязанный к штурманскому креслу «Эсмеральды». Однако, поняв, что убивать его пока не собираются, он несколько осмелел. – Твою шлюпку мы сбили. Да я сам, лично… – он осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

– Надо было тебе еще раз врезать, – заметил Голицын. – За беднягу Злодея… Впрочем, это успеется, – бросил он на собеседника взгляд, не сулящий тому в будущем ничего хорошего. – Сбили, значит, шлюпку? Черт, жаль. И Злодея жаль, и что журнал по назначению не попал… Ладно, что еще интересного расскажешь?

Поульсен молчал, видно, не знал, что сказать.