Пятый постулат

Маша решительно натянула поводья, заставив Зорьку остановиться, нашарила молот, спрятанный от досужих глаз под соломой, схватила верную Книгу и спрыгнула с телеги.

Быстро преодолев несколько метров, отделяющих ее от негодяев, Маша скомандовала:

— А ну, отпустите ее!

Те были так увлечены своим делом (девица оказалась верткой и кусачей, но они все же повалили ее — один держал за руки, другой за ноги, третий задирал юбку), что не сразу обернулись на окрик.

Бородач сперва опешил, потом сообразил, что подошла к ним обычная девка, пусть и с молотом в руках. А что может сделать девушка троим мужчинам?

Хмыкнув, он покосился на Машу снизу вверх, не отпуская подола жертвы:

— Тебе чего? Завидно, что ли? Видно, застоялась ты, а? Ты подожди тут в теньке, сейчас мы с этой разберемся, а там и твоя очередь подойдет.

Он загоготал, остальные поддержали немудреную шутку.

Маша покраснела сразу и от обиды, и от гнева. Эти… людьми-то их не назовешь! Словом, эти негодяи собирались обидеть незнакомую девицу, которая смотрела на Машу перепуганными, но полными надежды глазами и тихо плакала. Да еще и осмелились то же самое предложить Маше!

Как поступать с негодяями, она давно знала, но для очистки совести снова предложила:

— Оставьте ее в покое!

Но мужчины предупреждения явно не поняли. Бородач, нахмурившись, поднялся во весь рост и шагнул к наглой девке. Маша мельком отметила, что Весь и не подумал вмешаться: сидел себе на телеге, болтал ногами, разглядывал облака и в ус не дул.

«Все сама!» — рассердилась Маша и ловко метнула молот в толстое пузо бородача, уже протянувшего к ней руку.

Попала, конечно, чего ж не попасть с пяти шагов! Брюхан согнулся пополам (видно, в нужное место пришелся удар) и хрипло взвыл.

Двое остальных продолжали удерживать девушку, тупо созерцая, как товарищ корчится на земле.

— Ах ты!.. — дошло вдруг до одного из громил. Он выпустил девушку и ринулся на Машу, как бык на красную тряпку.

Маша покрепче сжала молот, который как раз успела подобрать, пока те двое пытались сообразить, что происходит. Она боялась, что они кинутся разом — от двоих она точно не отобьется.

Однако отступать не пристало, ведь Маша была уверена, что ее дело правое!

Громиле оставалась до девушки пара шагов, и она приготовилась обороняться, но вдруг перед ней невесть откуда взялся Весь.

Двигаясь легко и грациозно, будто танцуя, он шагнул навстречу здоровяку, а потом то ли подножку ему поставил, то ли толкнул, то ли еще что — Маша так и не поняла, но громила с воем полетел на землю, хватаясь то за одно, то за другое. Может, Весь его серпом порезал? Но нет, он был безоружен.

— Иди сюда, — поманил он пальцем бородача, который как раз успел подняться. — Ну иди, иди!

— Ах ты вошь мелкая! — окончательно рассвирепел тот, и без того обиженный Машей. — Да я тебя пополам порву!..

— Как бы тебя зашивать не пришлось, — хмыкнул Весь. Маша готова была поклясться, что он ухмыляется.

Бородач, набычившись, ринулся вперед, замахиваясь пудовым кулачищем — таким не то что Веся, а и Машу можно было отправить на тот свет! Что произошло дальше, Маша опять не поняла: кажется, Весь встретил кулак бородача раскрытой ладонью, потом поднырнул под его руку. И вот уже бородач согнулся в три погибели с вывернутой за спину рукой, не смея шевельнуться и только подвывая! Маша припомнила, как однажды Весь ее саму вот так же скрутил — и правда, не шелохнешься, не то локоть точно сломаешь!

— Ну, ну, — успокаивающе произнес Весь, не успевший даже запыхаться. — Ты не переживай так. Рука пока что цела, но если я вот так сделаю…

Он чуть двинулся, и бородач завыл громче.

— Больно ты хлипок, — заключил Весь и дал бородачу основательного пинка. — Проваливай отсюда, пока я в хорошем настроении!

Как ни странно, тот живо припустил в сторону постоялого двора. За ним на полусогнутых отправился поверженный громила, ну а третий их подельник, оценив ситуацию, бросил девицу и побежал следом.

— Трусы, — констатировал Весь. — Размяться толком не дали. Что вытаращилась? — спросил он у Маши. — Или ты с ними воспитательные беседы собиралась проводить? Такие только силу понимают…

— Угу, — мрачно сказала Маша и направилась к девице. Та сидела на травке и заливалась слезами, видимо от счастья.

— А из-за чего сыр-бор разгорелся? — полюбопытствовал Весь и подошел ближе. — О!..

Полуобнаженная девица уставилась на него снизу вверх полными слез глазами, а потом вдруг вскочила и запечатлела на его губах смачный поцелуй.

— Спасибо, спасибо вам! — жарко шептала она, прижимаясь к мужчине пышным бюстом.

— Мне нравится, когда спасенные ведут себя вот так!.. — сообщил Весь Маше, отодвинув на мгновение девицу. — А не дуются по две недели.

— Да я!.. — возмутилась Маша, но что толку было гневаться?

Спасенная девица в самом деле оказалась красавицей: темные волосы мягкими волнами спускались до пояса, кожа ее была удивительно светлой, а глаза — ярко-синими. Изящная тонкая фигурка, миловидное лицо — на такую любой мужчина засмотрится, а уж когда она, считай, раздета…