Пятый постулат

А еще у двоих были самострелы. Им даже подходить близко не нужно! Как же быть?

Вероятно, это крепко прижатая к груди Книга Вождя нашептала ей решение, а может, просто так осенило, с перепугу, но Маша поняла — надо действовать! Если противника ошеломить, то, может быть…

— Весь, руку! — прошептала она. — Не эту, с серпом! Выше!

— Ты что затеяла, придурочная?! — В драку белобрысому лезть точно не хотелось, раз послушался.

— Книга подсказывает, — соврала она, — предсказание помнишь? Ведь правдой же оказалось! Держи руку так.

Она вскинула молот рядом с серпом Веся, а другой рукой воздела над головой книгу. Солнце ярко вспыхнуло на стальном переплете, на гербе и на гордом профиле Вождя, изображенном на книге.

— Да знаете ли вы, на кого подняли руку! — Голос у Маши был звонкий и сильный, как полковая труба. Иначе в цеху поди перекричи гул машин!

— Что ты несешь?.. — прошипел Весь, но Маша только головой мотнула.

— Я единственная в этом мире знаю истину! — продолжала она. Голос ее набирал силу, звучал торжественно и мощно, и разбойники на минуту, кажется, растерялись. Маша двинулась на врага, Весь вынужденно шагнул за ней. — В этой великой Книге содержится истинное знание, а вы, мерзкие недобитки капитализма, осмелились исказить его! Вы причиняете страдания не только зажравшимся аристократам, но и трудовому народу, а этого я, истинная общевистка, вам простить не могу!..

Неизвестно, опешили ли разбойники от страстных Машиных речей, были ли поражены нелепым зрелищем, представшим перед их глазами, но факт остается фактом — девушке со спутником удалось подойти к ним на несколько шагов. И еще на шаг… и еще…

— Да вы обалдели, что ли?! — опомнился Рашек. — Вали этих придурков, сколько можно время теря…

Договорить он не смог: пущенный сильной девичьей рукой молот угодил ему аккурат промеж глаз — недаром Маша была лучшей среди девчонок, когда на сборах приходило время соревноваться в метании гранаты! Рашек покачнулся и грянулся наземь как подкошенный.

— Вот она, истинная сила! — гаркнула Маша.

— В сторону, идиотка! — Весь оттолкнул ее, над самым ухом свистнула стрела, еще одна… — Давай действуй, пока они самострелы не перезарядили!

— Как… действовать?.. — Запал куда-то делся, а мужчины уже не оказалось рядом.

Маша не уследила, куда он запропастился, рядом с ней вдруг оказался один из разбойников, замахнулся кулаком (думал, видно, что для девушки и этого будет довольно), но она успела первой. Тяжеленная книга, некогда оказавшая отрезвляющее воздействие на самого Веся, обрушилась на голову негодяя. Очевидно, разбойник оказался покрепче, и, хоть он и охнул, но не отступил. Куда девушке было тягаться с дюжим мужиком! Вмиг драгоценная книга полетела наземь, а разбойник залепил Маше оплеуху, от которой зазвенело в ушах. Она попыталась лягнуть его в колено, как учила одна служанка на постоялом дворе, и даже преуспела, но в ответ получила удар в живот, от которого разом перехватило дыхание и расхотелось жить.

Кто-то заверещал тонким голосом, видно, это Весь добрался до противника со своим серпом, но тут конный рявкнул:

— Стреляйте уже!

И Маша поняла — им конец. Веся пристрелят, — видно, перезарядили все же самострелы, — а ее ждет незавидная участь! Как же так, и Книга не спасла, не подсказала…

Над головой что-то грохнуло, будто лист кровельного железа упал, и разбойник, который пытался поднять Машу с земли за волосы, выпустил ее и замер.

— Да как вы осмелились поднять руку на посланников истинной веры! — Раздавшийся с небес голос был настолько ужасен, что у Маши сердце ушло в пятки. Так, наверно, говорили боги из страшных сказок Веся! — Вы, исказившие слова Вождя, да обрушится на вас кара небесная!

Что-то зашипело, девушка увидела краем глаза поток белого огня, прокатившийся по обочине дороги. Дико заржала лошадь, скинула всадника, остальные улепетнули за ней, кроме одной, которую радетельный хозяин привязал-таки к крепкому кусту.

— Спасайся, братцы!.. — Один из разбойников вышел из ступора и пустился наутек, едва не обогнав лошадей. Вслед за ним кинулись остальные, позабыв про Машу с Весем.

Тогда только Маша осмелилась взглянуть вверх… и тут же зажмурилась, потому что там, там…

— Вставай, ну! — Рядом с ней присел Весь. Губа у него кровоточила, на лбу красовалась ссадина. А серп… Тут Маша снова зажмурилась, потому что острейшее лезвие было все в крови. — Не убили тебя, не мечтай. Подумаешь, под ребра ткнули. Давай, не развалишься! Я тебя до телеги донести смогу, конечно, только надорвусь, ишь, кобылища…

— А оно… — Маша осмелилась открыть один глаз. Ее мутило, и вообще хотелось расплакаться от боли и унижения. — Где оно?

— Тут оно, — сказал Весь почему-то с досадой. — Да ты голову подними, дурища!

— Тут я, — подтвердил знакомый голос, и, с опаской покосившись вверх, Маша увидела Раххана-Хо. — Давай, правда, вставай. Не дело на земле валяться!

Он подхватил Машу под мышки и легко поставил на ноги.

— Ты… — Она попятилась. Сказочник смущенно пожал плечами. — Ты сбежал! Ты бросил нас в беде! Да ты после этого недостоин называться мужчиной!