Пятый прыжок с кульбитом

Продолжить репетицию нам не удалось, в Малый зал внезапно вошла представительная делегация. Впереди колобком катилась Наталья Николаевна, за ней, вращая головой, шагал неизвестный мужчина в сером костюме. Замыкали процессию проректор по учебной работе Владимир Михайлович Гузий и секретарь парткома института, педагоге кафедры марксизма-ленинизма.

-       Всем коллективом собрались в спортзал? - восхитился проректор. - Ай, какие молодцы! Красавицы и спортсменки. А вы знаете, Наталья Николаевна, что руководитель струнного ансамбля «Мечта» скоро уходит в декретный отпуск?

-     Считайте, что уже ушла, - досадливо фыркнула та. - С утра она взяла больничный и легла на сохранение. И Надежда Козловская туда же смотрит! А ведь мы ее оформили внештатным педагогом. Эпидемия какая-то, ей богу. Что делать, ума не приложу...

-    Так может быть, займетесь? - мягко надавил проректор. - Тем более ребята теперь выступают вместе. А как Ксения Люлька поет и пляшет! Любо-дорого посмотреть.

-    Даже не знаю, - начала скромничать Наталья Николаевна. - Я и так тащу этот воз на себе, как раб на галерах. А теперь еще и струнный ансамбль? Не знаю, не знаю.

-    Нужно, Наталья Николаевна, - проректор надавил сильнее, я это ясно почувствовал.

-       Нужно, больше некому. Антон вам поможет, да, Бережной? И мы поможем, во всех отношениях. Тем более, этот визит на носу...

Оркестрантки насторожились, а тощая скрипачка тут же высунула свой нос:

-    Что за визит?

-     Товарищи, прослушайте объявление, - Секретарь парткома института, сухонький живчик в роговых очках, шагнул вперед. - С дружеским визитом в наш институт скоро прибывает группа студентов дортмундской консерватории. Это Западная Германия. Поэтому программа новогоднего концерта...

-    Отменяется? - ахнула скрипачка, а девчонки загомонили меж собой.

-     Не отменяется, сокращается до одного отделения, - тихим голосом проректор мягко осадил шум. - Мы всем институтом готовились к долгожданному празднику, однако жизнь вносит свои коррективы. Второе отделение будет отдано для выступления студентов немецкой консерватории. Поэтому сольных выступлений на концерте у вас не будет, а ваш номер остается один, общий.

-    У-у-у - снова загудели девчонки. - Студенты... Германия... У-у-у...

-    Какой номер? - не унималась скрипачка.

-    Мы тут посовещались, - проректор взглянул почему-то на мужчину в сером костюме,

-    и решили: сводный ансамбль будет выступать с народной песней «Ойся ты ойся, никого не бойся». Солировать с саблями будет наша звездочка, Ксения Люлька.

Сеня порозовела, и оркестрантки снова загудели.

-      Завтра попрошу всех прийти на репетицию в сценических костюмах. Состоится худсовет с комиссией министерства культуры. Кстати, познакомьтесь: Иванов Петр Иванович, - он снова обернулся к неизвестному мужичине.

Обозначая поклон, представитель министерства культуры кивнул небрежно. Конституция министерского куратора казалась самой что ни есть усредненной: средний рост, средний возраст, серый костюм и чисто выбритое, невзрачное лицо. Редкие волосы, зачесанные набок, прикрывали лысину. На лице мужчины лежала добрая улыбка. Некоторым диссонансом глядели стальные глаза волкодава, однако эта обычная деформация профессии, удивляться тут нечему.

-   Так вот ты какой, северный олень, - мысленно пробормотал Антон.

-     Да, парень, - согласился я. - Шутки в сторону. Ушки на макушке, понял? Впрочем, теряться тоже нельзя, с такими деятелями культуры надо дружить.

А проректор вещал:

-     Хорошая новость: танцы после концерта не отменяются! Готовьтесь, товарищи, ваша программа танцевального вечера остается в силе. Что касается учебы, то график зачетов уплотняется - надо уложиться до приезда гостей. Поймите правильно, но поблажек никому не будет! Если кто нахватает хвостов, пересдавать будет лично мне! Всю душу вытрясу, учтите.

Да уж, наслышаны. Вытрясти душу и вправить мозги Владимир Михайлович умеет. А он продолжил:

-     Берите пример с Ули Тулаевой, почти все зачеты автоматом. А как похорошела от учебы! Славная девочка. Сестры Гольдберг - тоже красотки, во всех отношениях. И Антон Бережной молодец. Ты вот что. Бережной. Возьми-ка ты шефство над Люлькой, а? Не нравятся мне такие оценки, тут надо что-то делать. Иначе выгоним к чертям, нам безграмотные таланты не нужны, понятно, Ксения?

Девчонка залилась красным, глаза набухли и заблестели.

-    У Сени в самом деле все так плохо? - обратился я к Антону.

-    Печалька, - коротко ответил он. - Кроме сольфеджио и танцев, само собой.

-   А что особенно грустно?

-    Английский язык. Практически ни бэ, ни мэ.

-    Так-так... А итальянский?

-    Его еще не было, в следующем семестре начнется.

-      Ладно, - решил я. - Тряхну стариной. Займусь с Сеней еще и языком, кроме постановки ног. Прямо сегодня, после репетиции, забирай ее с собой. А что? Хайли лайкли, Ландан из зэ кэпитал оф Грейт Бритн. Голова боится, но помнит, а руки делают. В смысле, будем швы на новой кухне шпаклевать, и заодно язык учить.