Пятый прыжок с кульбитом

От чужой боли у меня самого плечо заломило. Так уже бывало, когда человек вызывает симпатию. И тут черт меня дернул вмешаться - невмоготу стали мучения такой красоты.

-    Положите руку на плечо, Лёля. Там, где болит.

Мягким посылом я сгустил свою волю. Невидимая нить потянулась к блондинке, и связала нас одним желанием: положить руку на плечо. Девушка послушно выполнила команду, и тогда я, так же мягко, послал следующую:

-    Закройте глаза. Представьте: шумит водопад, бежит речка. Вы опускаете руку в воду. Холодную, кристально чистую воду, и все ваши проблемы смывает потоком...

Я сделал вид, что поправляю ее руку на плече, а сам незаметно сорвал серое облако боли. После очередной пары дежурных фраз и завершающих пассов у блондинки прояснились глаза.

-     Мамочки, неужто полегчало? - она недоверчиво оглянулась. А потом, просияв синим взглядом, осторожно покачала рукой. - И стрелять вроде перестало... Вы мне не продиктуете текст еще раз, я запишу?

-     Сделаем проще, - вздохнул я, смахивая пот со лба. - Оставьте ваш телефон, позже скину файлики. Там и тексты, и видео из ютуба есть.

Во время обмена координатами и именами, и с Никой тоже, рядом скрипнула тормозами пурпурная «Ауди» представительского класса. Почти пятьсот лошадиных сил, нам так не жить... Задняя дверь раскрылась, выпуская из приземистого седана крепкого седого мужчину в деловом костюме. Рекс бдительности не терял, он моментально насторожился. Но мужчина подходить не стал, он даже дверь не закрыл.

-     Управилась, Лёля? - начальственный баритон скорее утверждал, чем спрашивал. - Вот и славно. Поехали, время. Губернатор ждать не любит.

-     Бегу-бегу! Не забудьте файлики, - кокетливо улыбнувшись мне, блондинка махнула рукой девице. Мужчина же, скользнув оценивающим взглядом стальных глаз по мне, а потом по охранникам за спиной, остановил свой взор на полицейской девице:

-    О, Ника, здравствуй! Я тебя сразу и не узнал. Как мама?

После ответного приветствия с дежурной улыбкой, лейтенант поджала губы:

-    Неважно, Егор Кузьмич. Болеет мама.

-    Жаль... Я слышал, ее на пенсию оформили?

-      Да, совпало как-то, - девица пожала плечами. - И выслуга лет, и болезнь, все случилось одновременно.

-       Обидно вышло... - голос мужчины приобрел скрипучий оттенок. - Ты привет передавай, ладно? И если что надо, звони прямо мне, без чинов. Чем сможем, поможем. Может, деньги нужны?

-     Спасибо, деньги есть. Я свою квартиру продала, живем теперь с мамой вместе, как раньше, - лейтенант замолчала и вдруг залилась алым цветом. Но это было не смущение красной девицы, а скорее злость на себя, обстоятельства и еще что-то, что скрывалось за обстоятельствами.

А мужчина на это крякнул, подавляя эмоции. Прощально кивнув, усадил даму, потом сел следом. Автомобиль беззвучно тронулся с места.

-    «Шумит водопад, бежит речка», - горько прошептала полицейская девица. - Как у вас все просто! Вот бы моей маме кто так посоветовал. И все бы проблемы разом ушли...

До меня вдруг дошла ускользающая деталь, что последние минуты не давала покоя: фиолетовые глаза лейтенанта полиции. Говорят, это настолько редкий цвет, что аметистовый оттенок радужки глаз, переходящий в темный фиолет, считается мифом. Может быть, может быть. И согласиться можно бы, если однажды такое уже не видел. Поэтому напрашивался простой вопрос, ведь при обмене телефонами Ника назвала только имя:

-    Если не секрет, как твоя фамилия?

Полицейская девица подобралась:

-    Разве я не представилась? Простите. Лейтенант полиции Авдеева.

Я кивнул своим мыслям:

-    И маму зовут Елизавета Сергеевна?

Это вопрос я задавал для проформы, не сомневаясь в ответе.

-    Да, - кивнула она. - Елизавета Сергеевна Авдеева. Вы знакомы?

-      Было дело, - согласился я. Скрывать тут нечего, что было, то сплыло и быльем поросло. - Встречались в прошлой жизни. Давненько, правда. Давай поговорим об этом вечером? Некогда сейчас. У меня тут дело неотложное, собачка рожает. Как освободишься, позвони. Хорошо?

Собачка рожать не собиралась. Она дремала в углу, в родильном ящике с низкими бортиками. На белой подстилке рядом с ней лежал очищенный банан. Врачебная бригада не скучала - за рабочим столом занималась очередной хворой кошкой.

-     Ничего не ест, не пьет, и не рожает, - доложила докторица, выпроводив мяукающего пациента с хозяйкой. - Только скулит иногда. Щенки в утробе очень активные, прыгают, будто рыбы на льду.

-     Мальчик, можно кушать, - сообщил я приятную команду. Собачка оживилась, но не двинулась. Кивнув, я добавил: - Не хочешь? Тогда можно рожать.