Пятый пункт. Межнациональные противоречия в России.

Правда, мне могут напомнить, что после 1917 года в РФ — в отличие от Запада — были созданы национальные республики, области, округа (созданы, в сущности, по принципу «нарисуем — будем жить»). Поэтому, мол, нечего сравнивать РФ с Западом, где этого нет. Однако более трети (36 %) нерусских в РФ принадлежат к народам из других республик (украинцы, белорусы, армяне и т. д.) либо вообще из других стран (немцы, греки, поляки и т. п.). Еще около трети (28,5 %) нерусских (татар, башкир, мордвы и т. д.) живут не в своих национальных образованиях и, следовательно, не несут в себе властного устремления к «суверенитету». То есть реальными носителями национальных устремлений могут считаться только немногим более трети (35,5 %) нерусских, живущих в РФ. А они составляют всего-навсего 6,6 % (!) от общего количества населения РФ. Да, именно такова доля людей соответствующих национальностей, живущих на территориях Татарстана, Башкортостана, Мордовии, Чечни, Саха и т. д. В любой западной стране правительство вообще не стало бы считаться с требованиями столь малой доли населения предоставить ей национальные суверенитеты и беспощадно подавляло бы направленные к этому действия, как это и происходит долгое время в Ольстере (Великобритании) или Стране басков (Испания), не говоря уж об индейцах США или Канады. Впрочем, что там индейцы! В США живут 5 миллионов людей, считающих себя немцами, а в РФ немцев 500 тысяч. Но никого, в общем, не изумляет, что немцы РФ требуют суверенитета; в США над таким требованием просто посмеялись бы…

Словом, в России другой, как модно теперь говорить, менталитет, и всего шесть с половиной процентов ее населения и ведут себя, и воспринимаются так, как будто они составляют по меньшей мере половину населения РФ. И от этого, я полагаю, никуда не денешься — это исторически сложившаяся судьба России…

Татьяна Глушкова: Я бы хотела поддержать Ксению Григорьевну по вопросу Евразии. Хотя не читала Ю. Ключникова: этот «наш молодой друг» для меня пока только «душа Тряпичкин», к которому обращался известный гоголевский герой… Но есть вещи, о которых можно судить вполне самостоятельно — и оценить сообразно здравому смыслу, тем более что «тема Евразии», «евразийства» звучит сейчас неотступно как в патриотической, так и в демократической прессе. Ксения Григорьевна говорит, что проблема Евразии никак не снимает проблемы русскости. Я бы заострила и даже перевернула этот тезис, сказав: проблема Евразии всецело упирается в проблему России и русских, зависит от них, а без них — совершенно надуманна, эфемерна. Потому что никакой, помимо чисто географической, Евразии, то есть весьма условного пространства на стыке двух частей света, без России и русских просто не существует. Без России и русских это понятие лишено реального содержания — культурологического ли, государственного, религиозно-духовного. Вне России и русских никакого «евразийского» единства (двуединства) нет. Оно было создано русскими, великой державо-строительной нацией, скрепившей обширные территории континента (обширные части этого континента), втянувшей в поле своей созидательной энергии, своего могущественного, открытого, национально терпимого духа множество народов и Восточной Европы, и Азии (Северо-Западной, Дальневосточной, Средней).

Это единство, созданное русскими, обеспечивавшееся ими, и исчерпывалось границами исторической России — Московской Руси, Российской империи, а затем СССР, — оставляя за пределами своего сложного, многосоставного и «по краям» подвижного корпуса значительные государственные, культурные, этнические массивы Азии и Европы, вполне суверенные относительно нашей страны и относительно друг друга. Кому-то из русских мыслителей, из государственных деятелей этот корпус казался «перегруженным», кому-то — недостаточным по имеющимся возможностям, недооформленным, — но во всех случаях ясно было, что крепление, что оформление его непредставимо без русской нации, русской вдохновляющей силы.