Пятый угол (СИ)

…Блядь! Я собственноручно лишу Дэбби ее нимба или заменю золотой на бумажный. Только она может так ломиться в дверь в момент, когда я голый и мокрый после душа, матерясь, вытираю с пола пролитый сок. Кипя от злости, распахиваю дверь, прикрывшись носком.

- Дэб...

В лофт закатывается красное Солнышко. На фоне лица цвета свежего помидора блондинистые пряди смотрятся как анимационный эффект. Джастин в лофте с пунцовым лицом - это настолько нереально, что от неожиданности начинаю ржать.

- Охуеть! На тебе тренировались самоучки боди-арта?

Он бросает сумку.

- Отвали, Брайан. Мне нельзя загорать, или краснею, или кожа слазит. Вчера забыл, час проторчал на солнце, теперь...

Перебиваю.

- В этом случае, дорогой, поможет только профессиональный мэйк-ап.

Он стягивает футболку.

- Заткнись… Если сейчас же не попаду в душ, тут потребуется канистра с освежителем воздуха. Надеюсь, могу пройти туда без покупки входного билета?

Делаю приглашающий жест рукой.

- Спинку потереть? Обещаю надеть трусы и закрыть глаза.

Он фыркает, говоря на ходу

- Не смешно. И, кстати, ты по-прежнему отлично выглядишь.

…А я остаюсь посреди лофта охуевший, голый и... с полным ощущением, что вчера объелся галлюциногенов…

Шок-веселье резко сменяется шоком-злостью, - какого хрена он здесь делает? Вчера был удостоен визита сеньора, сегодня помидора…

Даже не смотря на Джастина, вижу, как он пытается выровнять пульс, заходя в душ.

Выпить…

И воздуха - в лофте нечем дышать. Выхожу за дверь, валюсь на ступеньки лестницы, ого, последний раз тут сидел лет пять назад. Курю и вспоминаю…

POV Брайан

Нью – Йорк. Воспоминания. Конец 2005 – ноябрь 2006

За первые полгода пребывания Джастина в Нью-Йорке мы узнали друг о друге больше, чем за предыдущие пять лет. Моя жизнь четко делилась от уикэнда к уикэнду, каждый второй и четвертый летал в Нью-Йорк, третий – в Торонто. Джастин приезжал в Питтсбург только дважды, зато звонил по нескольку раз в день, но секс по телефону и интернет-домогательства не практиковали, ожидание встречи приносило не меньшее удовольствие. Мои разовые случайные трахи были такими же пресными, как переваренная несоленая морковь, снятие напряжения и только, лица – калейдоскопом, ни имен, ни особенностей. Был ли кто у Джастина, не спрашивал, он сам не говорил. Да и какая разница.

Прилетал в пятницу вечером и до полудня субботы мы смаковали друг друга, не вылезая из постели. А потом разговаривали, чудили, фантазировали - и не с кем я не был так откровенен, позволяя вылезать даже тем вещам, которые, казалось, давно забыл. Сначала душевная обнаженность, нетипичное поведение вызывали дискомфорт и вопрос себе «какого хуя делаю?». Пока не расслышал изнутри ответ «Я ему доверяю…».

Разговаривали не о будущем, только о настоящем, о конкретном моменте, месте, деле. Что и как определится для нас через месяц, год, пять, зависело, в первую очередь, от пути Джастина. Причина отъезда из Питтсбурга - «Должен реализовать себя здесь, показать, достичь» - была лейтмотивом.

Узнал, что он в детстве до паники боялся пауков и приведений. В десять лет, разозленный, решил визуализировать свои страхи, нарисовал гигантского паука, пожирающего огромное приведение. И все закончилось. Решение проблемы понравилось, юный Тейлор стал рисовать все, доставляющее проблемы, - этакой способ борьбы.

Я рассказал о тайном месте, где прятался от пьяного Джека, - угол чердака, заваленный старыми коробками. Соорудил там подобие убежища, притащив книги, лампу, хлопья. Но Клер, которая выслуживалась от страха, настучала. Что сделал Джек лучше не вспоминать.

Джастин в лицах показывал как решился первый раз прийти на Либерти-авеню и чуть не попал в Мясной крюк. Но потом Бог, воспользовавшись моим обликом, спас Солнышко от кожи.

Я копировал «мелкого засранца», пытавшегося раз за разом проникнуть в лофт, вынуждая то бегать за ним босиком по улице, то выгонять трах-гостя.

Сопоставив даты и время, узнали, за три года до первой встречи были буквально в 20 метрах друг от друга в парке на каком-то там фестивале, - Джастин раздавал плакаты, я таскал клиента. А за год, - подумать только, - перед Рождеством я и Майки ждали в аэропорту Линдси из Нью-Йорка, а Джастин с матерью встречал отца, прилетающего тем же рейсом.

О том, какими кривыми он двигается к завоеванию Нью-Йорка, беседовали пунктиром. Джастин занимался росписью интерьеров сети французских ресторанов, этого было мало, но хватало на аренду небольшой квартиры-студии. Неоднократно предлагая помощь, натыкался на вежливо выставленные вперед ладони «Я должен сам». Рисовал, но почти не показывал работ, отшучиваясь, мол, меняет форму и стиль и не уверен, нравится ли ему перемены.

Я узнал, как он пришел к осознанию своей гомосексуальности и принятию ее. Он, что выражение «ебаный пидор» я с трех лет слышал от отца чаще, чем обращение по имени.