Пятый угол (СИ)

Картинка медленно открывается, - я так же медленно покрываюсь изморозью. Джастин… Через месяц после отъезда он показал мне три работы. Эта первая. Огонь. Все пространство залито языками пламени, -от бледно-желтого до оранжевого и красного. Широкие мазки, тонкие языки, огненная пляска Солнца африканских шаманов, когда на закате под бешеный ритм барабанов племя танцует вокруг огромного, в небо, костра. Танцует до тех пор, пока кто-то не упадет замертво. Огонь Джастина жжет через монитор, врывается в лофт, гудит, какая к дьяволу изморозь, от жара кожа слазит лохмотьями.

- Я не хочу. Нет и нет.

- Брайан, абстрагируйся от автора картин. Пожалуйста. Это творчество, - не жизнь, не надо смешивать. Ты, с первого фото, будешь стоять лицом к пламени, как снимали, а профиль неузнаваемо размою огнем. Соглашайся.

- Собираешься где-то выставлять?

- Думаю, это будет первой работой нашего совместного проекта.

- Ты не имела права меня использовать.

- Может быть. Но последнее слово за тобой и я уверена, оно будет положительным.

- Не обольщайся.

- Брайан, ты ничего не теряешь и ничего не приобретаешь. И можешь отказаться. Но я очень прошу.

- Не уверен, что он обрадуется.

- Вы все-равно опосредованно будете пересекаться в жизни. Поэтому не ищи черную кошку в темной комнате, тем более, когда ее там нет. Пожалуйста.

- Что там дальше?

Чертова Ллойд. Швырнула босыми ногами на разбитое стекло и вещает о пересечениях. Но в чем-то она права, какого хуя я уподобляюсь страусу.

Второй снимок, ну конечно - , вторая его картина из тех работ. Раздвинутые двери в спальню, кровать - как на ладони. Синее перемешивается с оранжевым, с белым, - все размыто, пятна цвета, света, сорванной одежды, сцепленных тел. Встает… О, блядь, я же до сих пор без трусов. Иду за халатом, по пути заглядывая в спальню. Пусто. Стерильно. Бесполо. Как в морге.

- Ты снят лицом, а спальня, кровать будут за спиной. Брайан, слушаешь?

Слушаю, оставь меня в покое, Сара, черт, я же не манекен, которого сколько не бей по яйцам, он не вскрикнет.

- Третья…

- Я знаю третью. Один вопрос. Какого дьявола ты это затеяла? Заранее планировала?

- Конечно. И больницу, и ливень, и то, что он сегодня умрет…

- Кто?

- Не бери в голову. Поверь, получилось спонтанно. На фоне третьей ты Демон.

Чернь и блеск. Джастин хотел попробовать только тремя разными оттенками черного и серебром нарисовать что-то "а-ля скалы". Скалы? Нет. Выжженная земля? Нет. Наверное, так выглядит место, откуда можно, минуя чистилище, сразу попасть в преисподнюю.

- Брайан выслушай меня пожалуйста. Вы должны встретиться. Поговорить, распахнуть себя. Молчи. Знаю, скажешь, что…

- …Это не твое гребанное дело. Не лезь дальше, уже достаточно вломилась. Нам нечего сказать друг другу, мне нечего сказать ему. Понятно? Тема закрыта. Не нравится – иди на…

- Нет, не закрыта. Для тебя она как отсутствие двери. Ты отсюда видишь его видишь через океан, а он тебя. Извини.

- Блядь, Сара. Отвали. Хватит.

- Себя прости, Брайан. А потом скажи ему.

Довольно, Ллойд. Слишком глубоко лезешь, а выковыривать душу по кускам не позволю…

- Простить? А ты простила? Помнится, как сегодня утром…

Она останавливает меня жестом, встает со стула, снова опускаясь на пол у стены, поджимая колени к груди.

- Не простила… Не получается даже попробовать. И это... это для меня страшно.

Черт, черт, черт, по-моему, теперь я въехал в нее бульдозером.

- Извини…

- Нет. Надо с кем-то поговорить. Никогда с тех пор никому не... Ты вызываешь доверие. Надо. Сможешь выслушать? Но, Брайан, это настолько личное, что…

- Никто не узнает. Налить?

Она кивает, еще больше подбираясь…

- Пожалуйста, только не перебивай, пока не закончу. До 14 лет была обычной Руфь Фоер из обычной филадельфийской семьи врача и домохозяйки. Строптивой, спокойной и не очень счастливой. Моя мать…

Она рассказывает об одержимости Эстер мужем, ее ненормальной любви к нему, о Мэтью, который не мог иметь детей, но хотел, поэтому убедил Эстер забеременеть от донора спермы. Родилась Руфь и оказалась не нужной ни матери, чей мир был уже заполнен супругом, ни Мэтью, который, получив игрушку, тут же забыл о ней.

Сара говорит монотонно, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, - от ее спокойствия жутко.

- В 12 лет оставалась внешне мелким мальчиком-подростком, впрочем, как и сейчас. В 12 лет Мэтью впервые изнасиловал меня… как мальчика. Он сказал, это не насилие, раз девственность осталась нетронутой, что для него являлось, видимо, веским аргументом. Было больно. Страшно. Хотелось умереть. Я пошла к матери, но она стала орать, обвинять, мол, наговариваю на отца. Когда пыталась показать ей разрывы, просто вытолкала. Куда было идти с этим? К кому? До 14 лет Мэтью насиловал меня еще 21 раз.