Пятый угол (СИ)

Берет мое лицо ладонями, пробираясь пальцами в волосы, прижимаюсь, упираюсь в острую ключицу и замираю. Чувствую, как его руки укрывают спину, - вобрать друг друга, ближе, сильнее, глубже. Не я и он, а одна скульптура: мрамор, алебастр, окаменелое дерево, не важно. Держимся не руками: шеями, лицами, ребрами, бедрами. Неровное дыхание каждого становится единым вдохом-выдохом.

- Джастин.

- Не надо.

Он разламывает статую, до боли сжимает мне плечи, потом тягуче гладит вниз до пальцев, садится на пол, скрестив лодыжки, откидывается назад, опираясь на руки.

- Не надо. Брайан, встань.

Прикусывает нижнюю губу, а потом, блядь, никто-никто в мире больше так не делает, заводит язык за щеку. Черт тебя побери, Кинни. Почти не ломая линию губ, выталкивает.

- Считай это вариантом нелепейшей романтической сцены, - смотреть снизу вверх Джастин прости меня.

Вот так, без паузы между «вверх» и «Джастин», на длине одного выдоха: «прости меня». Набат слов резонирует от стен, закладывая уши, сверля мозг: "прости меня", "прости", "прости". Нет. Не надо. Не хочу никаких слов. Не сейчас.

- Брайан, поцелуй меня.

Пружиной вверх… Без отчаянной страсти, натиска, одна гипнотическая засасывающая сила, сводящая с ума тело. Омут, водоворот, воронка нежности.

Он целует, еле прикасаясь, висок, скулу, прижимается к губам, обводит их снаружи, внутри языком. Его рот - моя гибель. Всегда так было. Губы Брайана узнаю из тысячи других, на ощупь, с завязанными глазами в темной комнате.

POV Брайан.

Я должен вернуть его. Джоан, если сейчас молишься, попроси своего босса помочь, обещаю каждый год дарить твоей церкви по Корвету. Черт, чушь! Должен сам, без длинной руки Всевышнего. Но слова закончились, не появившись, осталось одно - «прости». И как его правильно произнести чтобы убедить?

POV Джастин.

Не выдерживаю, отталкиваю его язык, врезаясь внутрь, глажу нёбо, щеки, собирая все оттенки вкуса. Брайан отвечает яростно, головы мечутся из стороны в сторону, зубы сталкиваются ударами, на контрасте с медленной прелюдией это напоминает гонки на выживание. Отрываемся, чтобы вздохнуть, он смотрит… Черт, как он смотрит, – пристально, наклонившись вперед, а в глазах дергается нерв «прости».

Нет. Нет. Потом. Не хочу. Ни одного напоминания о «было». Ни единого осколка памяти. Только сегодняшний день, блядь, как же я соскучился по нему. Брайан… Но знаю, все равно скажу правду. Позже. И каждое слово будет, - надрез лезвием.

А сейчас, до судорог в коленях, хочу его. Стоим напротив, торсы притягиваются железом-магнитом. Расстегивает мне рубашку, задевая соски…

- Джастин.

- Потом.

Слова потом, я не могу в них допустить ошибку.

Брайан уже без куртки, без рубашки, помогаю освободиться ему от майки, прижимаюсь губами к груди: солено, остро, горячо, влажно. Джинсы падают сами собой, белья нет ни на мне, ни на нем.

- Пойдем.

Падаем на кровать, изломы тел - изломы мыслей. Он опускается сверху, прижимается, зарывается в шею, но не давит, лежит близко-легко, словно левитирует. Шепот как взрыв петарды.

- Я скучал.

Пространство заполняется вышедшим из-под контроля ненасытным желанием, разум жонглирует картинками наших трахов, минетов, ласк. Он приподнимается на руках и падает, как раненый, вниз, растягивая по моим губам стон:

- Джастин.

Я выгибаюсь.

- Брайан. Хочу.

Мира - нет. Света – нет. Комнаты – нет. Ничего нет. В центре Вселенной, только мы, занимающиеся… любовью.

Он прижимается так сильно, что трудно дышать.

- Брайан, задохнусь.

Смотрит, улыбается, не усмешка, не ухмылка, не язык за щекой, - улыбка. Целует мягко и требовательно, садится мне на бедра, поджимая ноги. Молчим, - зачем сейчас слова? Наклоняется, берет правую ладонь, подносит к губам, целует, прихватывая кожу, медленно, будто проверяя, все ли в порядке. Не дрожит ли, не болит… В глазах вопрос «Джастин, как она»? А я не могу даже кивнуть, от жеста останавливается сердце: никогда, никогда, никто кроме него, так не беспокоился. Пальцами трогает мне губы, хватаю их, облизываю, блядь, дайте мне сил не разреветься. Брайан… Брайан…

Я – распластанный, закованный в кольчугу его ласк, пластики, запаха и глаз, почти черных от возбуждения. Он опускается к коленям, берет мой член двумя руками, наклоняется и… дует на него: легко, сильнее, прохладно, тепло. Пальцами снимает смазку, растирает, подносит их ко рту, смотрит, связывая наши зрачки, и облизывает каждый попеременно, снова наклоняется, трогает языком головку. Не могу, немогенемогунемогунемогу… Я готов уже кончить, только от дыхания и рук. Но хочу большего. Другого.

- Брайан… Я…

Понимает, подсовывает руки мне под спину.

- Перевернись.

Ложусь на живот, он подталкивает бедра.

- Приподнимись. Хочу видеть тебя всего.

Подтягиваю колени и замираю. Он ничего не делает, только смотрит, смотрит…

- Брайан…

- Джастин…