Пиф-паф

Если притворяться это то, что нужно, чтобы почувствовать прикосновения Лэйна, то я приму это. Его руки, его губы, его нежные взгляды… Он избавляет меня от беспокойства и тяжелого бремени, которое я испытываю. Я хочу, чтобы Лэйн тоже нашел утешение рядом со мной. Мы проходим через это вместе. И, возможно, если будем притворяться, то скоро поймем, что мы вовсе не притворяемся, и наши чувства гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Лэйн целует меня не так, как другие актеры. Он не лишил меня невинности, потому что она была поднесена ему на блюдечке. Ему не все равно. Мне не все равно, и я вижу Лэйна так же, как он видит меня. Я люблю его и думаю, что он тоже любит меня.

Снова поворачиваясь к зеркалу, я изучаю свою новую внешность.

— Мои волосы выглядят не так уж плохо, — говорю я, когда он нежно прижимается подбородком к моему плечу. — У тебя такие зеленые глаза. Я не могу смириться с тем, насколько по-другому ты выглядишь из-за них. — Они ему идут, но с его темными волосами он выглядит как совершенно другой человек. — Не думаю, что я когда-либо видела глаза такого цвета раньше. Ну, разве что на фотографии в соседней комнате.

Лэйн поднимает веки:

— К ним нужно привыкнуть.

— Знаешь, они выделяются. У тебя очень привлекательные глаза.

— Они неудобные, вот они какие.

— Они причиняют тебе боль? — я прижимаюсь головой к его голове.

— Нет, боли нет. Они просто неудобные. Я чувствую давление, а в глазных яблоках как будто песок. Я привыкну к ним через несколько дней. Как и раньше, но пока я их вытащу. Утром верну их на место.

— В свой жизни ты был слишком многими людьми, да?

— Слишком многими. — Его голос едва слышен, и когда он закрывает глаза, я вижу на его лице боль, четко написанную на его лице.

Мой желудок сжимается, но на этот раз это вызвано беспокойством и внезапной острой потребностью утешить Лэйна и позаботиться о нем. Я хочу защитить его и верю, что он должен сделать то же самое для меня.

Он поднимает голову. Его глаза приоткрываются:

— Нам пора в постель. Я уже на пределе.

— Я тоже.

Лэйн складывает коробки и флаконы в пакет, и мы выходим из ванной, оставляя полотенца и одежду на полу.

— Давай я выброшу этот мусор и посмотрю, спит ли еще Джеза на коврике.

— Хорошо.

— Мне также нужно взять свой пистолет. Я оставил его на кухне. — Он качает головой, как будто его отсутствие было ошибкой, которую он совершает нечасто. — Встретимся в спальне.

— Конечно.

Думаю, мы будем спать, как всегда. Я — маленькая ложечка. Он — большая ложечка, и пистолет будет покоится у меня на бедре. Его прикосновения значат для меня все.

Забравшись в постель, я скольжу по очень мягким простыням. Вытягиваюсь, не отрывая взгляда от дверного проема. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем появляется Лэйн.

— Я вывел Джезу пописать на улицу и перенес ее в гостиную на диван, но не удивляйся, если она заберется в постель… Ей реально нравится прижиматься ко мне.

Ей, и мне тоже.

Он делает несколько шагов по комнате и останавливается:

— Ты хочешь, чтобы в спальне был включен свет или нет?

— Включен, — я отвечаю без колебаний.

— Завтра мы купим прикроватную лампу.

Я улыбаюсь.

— Лампа подойдет. — Недавно я узнала, что ночью все происходит не так, как обычно.

Лэйн отодвигается к дальнему краю кровати.

Дзинь…

Я поворачиваюсь на звук. Пистолет — он кладет его на прикроватный столик. Он медленно садится на край матраса. Я не отрываю взгляда от его обнаженной спины.

— Ты в порядке? — осторожно спрашиваю я.

— Да. — Он внезапно выпрямляется, переворачивается на спину и закидывает ноги на кровать. — Просто устал. — Он лежит на спине, сложив руки на груди.

— Это был трудный день, — говорю я, думая, не нужно ли ему поговорить, но он не отвечает. Вместо этого в комнате становится все тише и тише, пока все, что я слышу, — это тихие звуки его неглубокого дыхания.

Что происходит? Он не прикрыл меня своим пистолетом. Он даже не обнял меня. И то, и другое должно свидетельствовать о хорошем… должно говорить мне, что я действительно в безопасности, потому что ему не нужно этого делать. И если это так, то почему мне так грустно?

— Хочешь залезть под одеяло? — я говорю тихо.

— Нет, — бормочет он.

— Ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Это кажется неправильным. Почему он не обнимает меня? Я хочу его объятий. Я привыкла спать в такой позе. Отлично. Теперь мои мысли будут метаться всю ночь. Если только я просто не прижмусь к нему сама.

И это именно то, что я делаю.

Он не отстраняется, когда я провожу рукой по гладкой коже, покрывающей его ребра, и кладу голову ему на плечо. Вместо этого он кладет ладонь мне на плечо и приятно вздыхает.

Спокойной ночи, Лэйн.

Бах, бах, бах.

Арф, арф, арф, арф. Гав, гав.

Джеза. Она лает совсем близко. Она в спальне?

Я широко открываю глаза. Моргаю. Моргаю еще раз и пытаюсь сфокусировать зрение. Я сжимаю то, что, как мне кажется, было запястьем Лэйна.

— Лэйн. — Мой голос дрожит.