Пифагореец

– Что еще может быть такого страшного и обязательно требующего ночью подгузник? Если это не страшный зверь, то тогда это будет страшный человек! Да! Какой самый страшный человек, которого я знаю? Ну, какой? Вспомни! А! Вот! Ну конечно! Каннибал Лектор из «Молчания ягнят»! Да при одном его виде не только подгузник захочешь, а и взвод спецназа рядом, и бронированную клетку! Супер, вперед!» – и к Тео вновь вернулись оптимизм и нездоровый энтузиазм.

Теперь он окончательно успокоился, прогнал прочь все свои бурные эмоции и детально вспомнил жуткий персонаж – каннибала Лектора, после чего спокойно и внимательно сосредоточился, и реальность сна снова изменилась. Теперь он стоял посреди какого-то подвала без окон, с блеклым светом и сырыми стенами. Где-то с потолка капала вода, а где-то, в глубине, мигал старый фонарь, свисающий на проводе с потолка. Посреди этого узкого и жуткого помещения стояло зеркало, и из него на Тео смотрело зловещее лицо, точь-в-точь напоминающее этого ужасающего персонажа с кожаными ремнями на лице. У Тео самого жуть и страх побежали мурашками по всему телу. Он ощущал ужас от всего своего вида и от того, где находился. «Вот что мне нужно!» – подумал радостно Тео. Он постарался сделать как можно более зловещий вид и начал визуализировать Алкея, то есть то свое тело, каким он себя запомнил «в прошлой жизни». В глубине души он очень сомневался, что все получится и его умений хватит самостоятельно создать совместный сон с Алкеем. Но, к его большому удивлению, навыки сработали, и вот посреди подвала стоял Алкей в теле Тео. Он был одет в помятую современную одежду из гардероба Тео и удивленно осматривался, не понимая, где он и что происходит. На лице Алкея была слегка наглая и удивленная улыбка. Он с удивлением, но совершенно спокойно рассматривал все, что видел вокруг. Тео не нарушал его молчания и посчитал, что пусть тот сначала осмотрится и сам наберется нужного количества ужаса. И через некоторое время Алкей действительно прервал молчание и вежливо и дружелюбно представился «жестокому и ужасному каннибалу Лектору». Тео с большим удивлением заметил, что на лице Алкея нет никаких признаков ни ужаса, ни паники, ни даже намека на страх. Единственное, что явно читалось у того на лице, – любопытство.

«Да что же это такое!? – думал Тео, вне себя от ярости. – Он что, не знает, кто это такой? Он что, фильмы не смотрит? – И тут его осенило. Алкей действительно не знает, кто это, потому что не видел всех этих страшных фильмов, которые для поколения Тео уже стали классикой, и Тео даже не подумал, что могут быть живые люди, которые этих фильмов не видели. – Вот так засада! – растерянно подумал Тео. Он зашел в тупик и уже не представлял, чем можно напугать.

– Эх, а мы ведь из совершенно разной культурной среды! И наверняка Алкей не знает ни одного образа, который мог бы навеять страх и ужас на меня, а я наверняка не знаю, что именно может вызвать ужас у Алкея и как этот ужас должен выглядеть!

В общем, Тео решил, что первая, но не последняя попытка провалилась, теперь нужно «сделать домашнее задание» – выяснить, какие есть страшные образы у жителей древних Афин.

Бить или не бить? Вот в чем вопрос.

Утром, после созерцания солнца и медитации, Тео аккуратно поинтересовался у Пифагора, а какие образы могут навеять страх на жителей древних Афин?

– Ну, наверное, это довольно индивидуально, – ответил задумчиво Учитель, – у кого-то и образ собственной жены или тещи вызывает панический ужас. Но, наверное, я бы предположил, что для жителя Древней Греции наиболее очевидные ужасные и страшные образы – из мифов. К примеру, Минотавр или Медуза Горгона.

– А как они точно выглядели? – не унимаясь, выспрашивал Тео.

Пифагор на мгновение задумался.

– Ты, наверное, решил во сне напугать Алкея? – спросил он, улыбаясь. Его улыбка была похожа на ту, которая бывает у доброго учителя в школе, когда любимый ученик делает какую-то безобидную шкоду, а учитель по-хорошему и без нервов наставляет этого ученика на верный путь. Тео ничего не оставалось, как рассказать во всех красках и подробностях о своих приключениях прошлой ночью. Да, это очень хорошо, что у Тео было здоровое чувство самоиронии. Такой длительный смех своего наставника выдержал бы не каждый. Пришлось терпеливо ждать несколько минут, прежде чем можно было продолжать беседу. К счастью, Тео не нашел в этом ничего обидного, и комичность ситуации только внесла положительную нотку в атмосферу беседы. Наверное, Тео уже и сам понемногу учился у Наставника не обижаться по мелочам, особенно если знаешь, что твой собеседник не желает тебе ничего плохого.