Пифагореец

Наши путники вернулись из похода и принесли с собой новую амфору свежего меда. Да, мед на Самосе был, бесспорно, ни на что не похожим – Тео был большим любителем хорошего меда, и он оценил этот местный мед по достоинству. Хоть сегодняшний день оказался снова насыщенным на походы, беседы, новые впечатления, Тео по-прежнему выглядел бодро. Он уже начал потихоньку втягиваться в этот образ жизни. Даже ранние подъемы по утрам уже не давались ему так тяжело, как это было вначале. Человек привыкает ко всему. И даже к ранним подъемам по утрам. Солнце уже начало медленно скатываться к краю горизонта, и небесные часы показывали скорый конец сегодняшнего дня, а в горах солнце заходит особенно быстро.

– Учитель, вы иногда рассказываете о своей школе и учениках. Но ведь этой школы еще не было, и она же только еще будет, через некоторое время! Я немного путаюсь, что уже произошло, а что еще нет. Когда вы говорите «мы написали», «мы создали» – ведь этого еще не произошло!

– Один писатель твоего времени написал: «Время трудно осознать, если ты находишься внутри него. И его трудно осознать, если находишься снаружи, вне времени. Но легко осознать, если ты способен находиться и внутри него, и снаружи». Замечательная фраза и очень точно сформулирована. Вот ты уже родился или еще нет? Если нет, то с кем я тогда сейчас разговариваю? А если да, то и моя школа, и мои ученики уже были. Помнишь, в книге «Алиса в Зазеркалье» Алиса сказала Королеве, что она не может помнить то, чего еще не случилось, на что Королева ей ответила, мол, это значит, что у Алисы неважная память. Льюис Кэрролл это написал, как пример парадоксальной логики, но он и не подозревал, какой важный скрытый смысл есть в этой фразе. Мы живем в математически точном мире, Теодор, поэтому если что-то должно произойти – оно обязательно произойдет. Будет только то, что будет, ибо по-другому не будет никак. Поэтому не рассматривай время как цепь свершившихся событий в прошлом и пустоту с еще не существующими событиями в будущем – ибо это совсем не так.

Тео осмысливал услышанное, и нужно отметить, что услышанная информация не вызывала у него восторга, какой обычно бывает у ученика, узнавшего и понявшего новый закон физики. И Тео начал понимать, что именно вызывало у него грустный осадок от всего увиденного.

– Учитель, скажите, но если мы живем в математически точном мире и все действия предопределены, то это значит, что он меня ничего не зависит, и я все равно буду делать то, что предначертано? Тогда, получается, совершенно не важно, какие я делаю усилия или вообще их не делаю, стараюсь я или нет, к чему я стремлюсь и что думаю? Все равно ведь выходит, что я запрограммированный робот и буду делать только то, что должен сделать, и все будет только так, как будет, и по-другому не будет никак? Какой тогда смысл участвовать статистом в этом кино и делать вид, что я за что-то борюсь и чего-то добиваюсь, если от меня вообще ничего не зависит?

– Это совсем не так, – спокойно ответил Учитель, – есть нюансы, которые все меняют совершенно на противоположное. Ты себе не представляешь, насколько мудро и справедливо устроен мир! Тебе только еще предстоит это для себя открыть. Как я тебе завидую – ты не представляешь, какой это восторг, когда открываешь для себя эти вещи в первый раз! Давай я попробую объяснить тебе, как это устроено – как соотносится судьба человека и его личный выбор, собственные поступки, совершенные по его собственной воле, и предначертанная неизбежность.

– Но это же одно противоречит другому! – возразил Тео. – Если все предопределено, то воли человека нет, а если человек способен действовать по своей собственной воле, то тогда ничего не предопределено, и никакой судьбы нет!

– Тео, тебе нужно как можно скорее понять и осознать, что мир не бинарный – большинство вещей устроено так, что нет только одной или другой крайности, в большинстве случаев между крайностями есть спектр промежуточных вариантов. Важно это понимать. Это справедливо и в человеческих отношениях. Давай я попробую тебе это объяснить на твоем языке, близкими и понятными тебе словами и понятиями, – продолжил Пифагор.

Тео одобрительно изобразил на лице гримасу «я за, слушаю внимательно», и Пифагор начал объяснять: