Пифия-2. В грязи и крови

В том мрачном месте, куда попала Майка, было от чего испугаться. Запутанные, петляющие ходы совсем не походили на привычные Гончей туннели метро. В них не было ни рельсов, ни шпал, ни электрических кабелей – вообще ничего сделанного человеческими руками! Вместо знакомых чугунных и бетонных тюбингов стены были покрыты повторяющимися глубокими бороздами, отчего туннели напоминали отлитый в камне исполинский кишечник. Создавалось впечатление, что Майка бродит внутри чьих-то окаменевших потрохов!

Гончая с криком вынырнула из привидевшегося ей кошмара. Она безошибочно нашла в темноте прикованного к ней священника, схватила его за шиворот и резко встряхнула. Мужчина открыл глаза и замотал головой, пытаясь понять, что происходит.

– Ты врал мне! – выкрикнула девушка ему в лицо. – Все врал! Нет никакого лучшего мира, только этот! И еще есть чудовище, подземный монстр, проглотивший мою дочь! И она или ее душа сейчас там, в его брюхе!

– А? Чего? – раздалось среди храпящих и стонущих тел.

– Опять чумная к попу пристает?.. Да когда же это кончится?!

Гончая уже не кричала, она рыдала навзрыд. Отец Ярослав положил ее голову себе на грудь – девушка не сопротивлялась, у нее просто не осталось на это сил, – и стал гладить по волосам.

– Лучший мир существует. В свой час, сестра, ты его увидишь. Не я, а Дьявол, Враг человеческий, обманывает тебя. Он проделывает это с каждым из нас: кого-то искушает, кого-то запугивает. Если Бог – любовь и милосердие, то Дьявол – это злоба и ненависть. Уверен, что и чудовище, тот подземный монстр, о котором ты говорила, – это его творение. Возможно, самое жуткое порождение Дьявола. Само воплощение Зла. Ведь Злу недостаточно уничтожить человеческую плоть. В первую очередь оно стремится погубить наши души и использует для этого разные способы, в том числе и страх. Парализованная страхом, доведенная до полного отчаяния душа не может пробиться к Богу и становится легкой добычей Дьявола. Но как бы тяжело нам ни было, Бог всегда способен исцелить наши души от страха и отчаяния, и тебе достаточно его просто попросить.

– Как это? – прошептала Гончая сквозь слезы.

– Молиться.

– Я не умею.

Отец Ярослав улыбнулся. Хотя она и не видела его лица, но поняла, что он улыбается.

– Научиться никогда не поздно. Сейчас представь себя перед всевидящим Богом и повторяй за мной:

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, Аминь.

Гончая послушно представила, что кто-то сильный и невидимый смотрит на нее из темноты, у него даже было лицо, похожее на лицо прикованного к ней священника, и начала повторять:

– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа…

* * *

Она открыла глаза еще до побудки. Наверху, в своем лагере, сатанисты уже зажигали факелы и развешенные по стенам светильники.

Священник лежал на боку, поджав колени к груди и вытянув в сторону напарницы правую руку. Из его приоткрытого рта доносилось на удивление ровное дыхание.

Гончая прислушалась к своим ощущениям. Вчерашней слабости, которая буквально валила ее с ног, как не бывало. Зато очень сильно хотелось есть. Девушка даже сглотнула, потом еще раз, и только на третий раз поняла, что не чувствует боли. В горле по-прежнему першило и саднило, словно она проглотила какой-то колючий предмет, застрявший у нее внутри, но боли не было! Лишь когда Гончая попробовала кашлянуть, почувствовала, как в гортань будто вонзился острый шип.

«Нет, – остановила она себя. – Не может быть, чтобы из-за нескольких фраз, сказанных неизвестно кому, прошла боль, не отпускающая уже вторую неделю. Да я и не просила об этом. Строго говоря, я вообще ни о чем не просила, кроме неконкретного “господи, помилуй”». Тем не менее Гончую не покидало ощущение особенности или даже исключительности момента, а она привыкла доверять своим ощущениям.

«Особенный день». Мысль не удивила ее. Сатанисты еще не начали будить спящих рабов, а она уже твердо знала, что сегодня для нее многое изменится. Или уже изменилось.

По прикидкам Гончей, последователи сатаны давно уже должны были устроить пленникам утренний холодный душ, однако почему-то медлили. Сверху донеслись перебивающие друг друга голоса, и девушка сразу узнала в одном из них голос Харона. Через пару минут в яму все-таки хлынула вода. Гончая мгновенно оказалась на ногах, пихнув в бок спящего как младенец соседа.

– Завтрак проспишь.

Отец Ярослав не заставил себя ждать: он быстро поднялся и подставил руки под льющиеся сверху струи. Наблюдая за ним, Гончая с усмешкой подумала, что сумела неплохо его натренировать: «Пожалуй, через пару-тройку уроков он сможет ловить жареных крыс не хуже меня. Если захочет. И если доживет».

Водяной поток внезапно прекратился – в этот раз надсмотрщики явно пожадничали. Но все же Гончая успела и напиться, и ополоснуть лицо, а ее напарник только смочил себе губы. Она решила, что поторопилась с выводами: к самостоятельному добыванию пищи священник еще не был готов.